Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

Стрэнг заверял Наджиара:

«Мы, возможно, и несколько более осторожны, чем французское правительство, по, конечно, мы хотим создать мирный фронт в Восточной Европе».

«Вместе с Россией?»

«С помощью Советской России, при условии, что будем иметь возможность это сделать с должной предусмотрительностью и без ущерба для своего авторитета».

Что он точно подразумевал под этим, не мог объяснить даже сам Стрэнг двадцать восемь лет спустя.

15 июня Уильям Сидз, посол Наджиар и Уильям Стрэпг направились в Кремль. Это была первая встреча Стрэига с Народным комиссаром по иностранным делам СССР.

Среди сотрудников министерства иностранных дел был шпион. По иронии судьбы его звали Мартином Лютером. Он не имел никакого опыта работы в системе этого министерства, но являлся близким другом Риббентропа. Лютер имел отвратительную репутацию как в нацистской партии, так и в деловом мире, откуда он появился в ведомстве Риббентропа. Это было ничтожество, с помощью различных грязных приемов карабкавшееся вверх по лестнице нацистской партии и одновременно с этим воровавшее деньги из партийной кассы; только благодаря вмешательству Риббентропа он избежал наказания за хищение средств из партийных фондов. Лютер дважды, сначала в Берлине, затем в Мюнхене, организовывал небольшие фирмы и оба раза терпел банкротство.

Тем не менее Риббентроп взял Лютера на работу в министерство иностранных дел в ранге советника, а в 1938 году поставил его во главе «департамента Германия» Ч Риббентроп дал понять всем сотрудникам своего ведомства, что это — его первый шаг в процессе «нацификации» всего учреждения: «Я хочу иметь здесь преданных нацистов, которые будут осуществлять нацистскую внешнюю политику, вместо всех вас, почетных членов партии».

Это было сказано в адрес помощника министра иностранных дел Эриха Кордта, и тот попял, что ему следует удвоить осторожность. На службе уже нельзя было обсуждать ничего, кроме официальных вопросов, ибо Мартин Лютер все телефоны подключил в систему подслушивания. Он уже засек неосторожные заявления нескольких младших сотрудников министерства и доложил об этом начальству; если старшие чиновники уходили из своих кабинетов, то от излишне любопытного ока Лютера невозможно было скрыть содержимое ни столов, ни сейфа, ни клочка бумаги.

Эриху Кордту удалось предупредить о Лютере своего брата Тео, работавшего в немецком посольстве в Лондоне, а также проинформировать Канариса, одного из противников Гитлера.

Канарис не нуждался в напоминаниях о соблюдении осторожности. До самой весны заговорщики часто встречались у него в доме на Дианаштрассе, в южной части Берлина, но потом оп перенес встречи в другое место. Хо-

1Этот департамент являлся связующим звеном между министерством иностранных дел Германии и ведомством Гиммлера и Гейдриха. В 1943 году он был преобразован в протокольный отдел возглавляемого Эйхманом управления по вопросам еврейской эмиграции. — Прим. авт.

тя Канарис являлся начальником военной разведки, даже он не мог чувствовать себя огражденным от вездесущего ока ведомства Гиммлера и Гейдриха. «В последнее время Гейдрих слишком любезен, — заметил Канарис. — Он все время приглашает меня с женой к себе на обед. Он, должно быть, с подозрением относится ко мне».

Каждое утро заговорщики встречались в Тиргартене, недалеко от месторасположения служб абвера па Тирпит-цуфере. Чтобы не привлекать внимания к себе, они занимались верховой ездой: Канарис, седой, румяный, отличный наездник; полковник Ганс Остер, его главный помощник, пе совсем успешно управлявший своим неспокойным пони; генерал Гальдер, начальник генерального штаба, величественная фигура на лошади; и Кордт, прирожденный всадник.

После войны Нюрнбергский трибунал и историки по различным политическим соображениям выразили сомнение в отношении всей истории с заговорщиками и отстранились от рассмотрения этого вопроса. В то время даже само слово «немец» приводило в ярость людей во всем мире, вызывая в воображении картины унижения евреев, концентрационных лагерей, репрессий и массовых убийств. Признать существование заговора в такой атмосфере — это все равно, что признать наличие святых, работающих в аду.

На самом деле заговорщики вовсе не были святыми. Они преследовали вполне земные цели: они только надеялись спасти Германию, считая, что политика Гитлера ведет страну к гибели, ибо он в конце концов вынудит Англию вступить в войну и тем самым поставит Германию перед неизбежной гибелью. Заговорщики были уверены, что каждый враждебный шаг, которым делался вызов силе и влиянию Англии в Европе — оккупация Судетской области, аннексия Чехословакии, захват Мемеля, — все сильнее будет побуждать Англию занять решительную позицию противодействия Гитлеру. Заговорщики считали, что военный конфликт, который неизбежно последует, приведет и Англию и Германию к большевизации, а этого они пе хотели допустить. До Мюнхенского соглашения заговорщики готовили переворот; они намеревались выступить в тот момент, когда Гитлер начнет войну против Англии и Франции из-за Судетской области. Неожиданное решение Чемберлена уступить требованиям Гитлера не 240