Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

Хотя теперь Идеи и не был членом правительства, он считал вполне естественным, что его советы, как вести переговоры с русскими, могли быть полезными. В начале мая он позвонил лорду Галифаксу, своему преемнику в Фории Оффисе, и последний пригласил его на ленч. Незадолго до этого Идеи выступил в палате общин с речью, в которой выразил стремление группы противников политики умиротворения добиваться скорейшего заключения соглашения с Россией. Английское правительство дало попять, что одним из препятствий для заключения пакта является то, что Россия настаивает иа совместных гарантиях независимости других стран — Польши и Румынии.

Предлагаемое Иденом решение сводилось к «тройственному союзу» между Англией, Францией и Россией, основанному па полной взаимности, то есть если, например, Россия подверглась бы нападению, Англия и Франция пришли бы ей иа помощь; если Англия или Франция подверглась бы нападению, то Россия помогла бы ей. Если жертвой агрессии оказалась бы одпа из других стран Европы и она обратилась бы за помощью, то все три государства должны были бы ясно заявить, что готовы оказать необходимую помощь в полной мере имеющимися в их распоряжении средствами. При подготовке такого соглашения, возможно, возникли бы возражения со стороны Польши, но оно продемонстрировало бы Советскому Союзу понимание западными демократиями его опасений отиоси-тельно возможного заговора с целью побудить Германию к нападению на Россию.

Именно с этими соображениями Антони Иден явился па ленч к Галифаксу. Они оба были англичанами, их личные вкусы во многом совпадали, но в подходе к Советскому Союзу их взгляды совершенно расходились.

«Почему бы вам не поехать в Москву, Эдвард, во главе нашей делегации?» — спросил Иден своего преемника.

Неприятный холодок пробежал по телу Галифакса. У него, приверженца консервативного направления англиканской церкви, человека большой набожности, уже само предложение вести дела с русскими — безбожниками вызывало отвращение.

«В этом деле я был бы совершенно бесполезен, — ответил он. — Они совершенно иные люди. Абсолютно не могу вступать с ними в какие-либо отношения».

Идеи заметил, что положение, которое занимает глава делегации в государственном аппарате, должно показать русским, что англичане идут на переговоры без каких-либо предубеждений и серьезно.

«Если бы это устроило наше правительство, — сказал Идеи, — я сам был бы готов поехать. Конечно, при этом подразумевается, что меня полностью введут в курс дел и я буду точно знать, чего должен добиваться».

Галифакс ответил, что обязательно выскажет эту идею премьер-министру, и, как показалось Идену, был намерен рекомендовать такой вариант.

«Вскоре я узнал, — пишет Идеп, — что Чемберлен не согласился с этим предложением». Однако Галифакс все же заверил Идена, что для усиления английской делегации на переговорах будет послан «хороший человек». Начались самые различные предположения. Английский парод ждал. Может быть, правительство наконец стало серьезно подходить к вопросу о переговорах с Россией? Москва и Берлин наблюдали и выжидали.

7 июня 1939 года было объявлено, что Уильям Стрэнг из Форин Оффиса едет в Москву. Тот факт, что из последних четырех поездок Стрэнга за рубеж в трех он сопровождал Невиля Чемберлена во время его визитов к Гитлеру, вряд ли убедил людей в Кремле, что начнется серьезный разговор о соглашении.

Утром 14 июня Стрэнг со своим помощником Фрэнком Робертсом прибыл в Москву и направился прямо в апглий-ское посольство, где должен был присоединиться к делегации, возглавляемой английским послом в Москве Уильямом Сидзом. Именно Сидз вел переговоры (правильнее сказать, не вел, а не давал им окончательно заглохнуть) с Советским правительством с тех пор, когда в апреле Галифакс отверг предложение СССР о заключении тройственного пакта. Посол был больным человеком и, хотя делал все, от него зависящее, не мог скрыть того факта, что полученные им из Лондона указания требовали от него скорее тормозить ход переговоров, чем добиваться прогресса. Он с облегчением встретил Стрэига, потому что надеялся, что тот приехал с более серьезными инструкциями.

Такие же надежды питал прибывший в Москву новый французский посол Поль-Эмиль Наджиар; он выехал из Парижа с указанием добиться от Москвы соглашения и подталкивать англичан сделать то же самое. Когда Стрэнг вышел из своей комнаты в доме посла, он увидел, что Сидз пригласил к себе своего французского коллегу, который тут же напрямик спросил Стрэнга, действительно ли английское правительство хочет заключить соглашение с Советским Союзом или оно намеревается просто тянуть переговоры без конца.