Питер Акройд: Мятежный век. От Якова I до Славной революции

Однако он шел не для того, что «спасти» протестантство, разве что в определенном смысле. Его главной целью было сдержать и, если получится, ослабить силу Франции, направленную на Соединенные провинции и другие страны. Для этого предприятия он нуждался в английской армии и английском флоте. Он ни в коем случае не был уверен в результате. При подготовке к вторжению он писал своему ближайшему советнику Виллему Бентинку: «Мои мучения, мои тревоги ужасны. Я плохо понимаю, как надо поступить. Никогда раньше я так не нуждался в Божьем руководстве». Тем не менее он твердо верил в предопределение и теперь рискнул. Он не знал наверняка, что его встретят с радостью. Его убеждали, что большинство англичан встанет на его сторону, когда он высадится, но сомнения оставались.

Все полагали, что он сойдет на берег на севере или на востоке, — соответственно, оборонительные порядки Якова сосредоточились там. Вильгельма известили об этом решении, и он решил взять курс на относительно неподготовленный юго-запад. В тот момент, как он приблизился к побережью Девоншира, сильный ветер мешал английскому флоту догнать его, а на последующем заседании военного совета было решено, что не следует атаковать считавшийся более сильным голландский флот. Яков впоследствии утверждал, что капитаны вступили в заговор против него, но гораздо вероятнее, что это была скорее осторожность, чем измена.

5 ноября принц Оранский сошел на английскую землю в Бриксхеме, в южной части графства Торби. День был знаменательный: годовщина разгрома «Порохового заговора» и ликвидации папистской тайной организации. Маршу войск Вильгельма после высадки мешали дожди и раскисшие дороги. 9 ноября Вильгельм достиг города Эксетер, где его солдаты могли отдохнуть, но радостной встречи не случилось. Горожане вели себя холодно, с благодарственного молебна в городском соборе большинство каноников и прихожан ушли. Вильгельм оставался в городе девять дней, но никто из уважаемых известных людей к нему не присоединился. Он начал думать, что его обманули по поводу ситуации в Англии, и, похоже, хотел вернуться со своими солдатами на корабли. Когда несколько местных джентри пришли наконец под его знамена, он заявил: «Мы ждали, что живущие поблизости от места нашей высадки побыстрее явятся на помощь». Простое объяснение его затруднений, наверное, состояло в том, что он высадился в районе, где никто не ожидал. Теперь же к нему потекли сторонники.

Однако Яков II не сумел воспользоваться их задержкой. Он отозвал войска, которые изначально отправил на север, но, приехав к ним в лагерь у Солсбери, обнаружил, что офицеры и солдаты деморализованы и разобщены. Король, сильный духом, немедленно бы пошел в атаку, а Яков заколебался. Одни его командиры хотели быстро наступать, другие советовали отходить к Лондону.

В такой кризисный момент у короля резко ухудшилось здоровье: он страдал от катастрофически продолжительных носовых кровотечений и панических атак, которые лишали его сна. Офицеры начали покидать его и отправляться к принцу Оранскому, среди них лорд Колчестер, лорд Абингдон и лорд Корнбери. Они поверили заявлениям Вильгельма, что он пришел спасти протестантскую веру и собрать свободный парламент. Серия локальных восстаний в защиту парламента и протестантства усилили изоляцию короля. Ноттингем и Йорк, Лестер, Карлайл и Глостер были среди городов, выступивших «за протестантскую веру и свободу».

В атмосфере смятения и глубокого недоверия король, охваченный мрачными предчувствиями при известиях о дезертирстве, решил отступать в Лондон. Фактически он капитулировал перед Вильгельмом без боя. Теперь и другие старшие офицеры, в том числе Джон Черчилль и граф Беркли, приняли решение оставить Якова и перейти к Вильгельму. Когда король прибыл в Уайтхолл, к практически пустому двору, ему сообщили, что его младшая дочь Анна тоже перешла на сторону противника. Она была преданной англиканкой, и ее ужасало, что отец открыто поддерживает и поощряет католичество. Под опекой епископа Лондона она в наемном экипаже бежала в Ноттингем.

Король не знал, кому доверять и на кого положиться. Один придворный сообщал, что «король совсем не в порядке, как-то пожелтел и не может сам спать». Яков был в состоянии заснуть только с помощью опиатов. Он собрал на Совет всех остававшихся в городе аристократов и епископов; они сказали, что ему остается только созвать свободный парламент. 30 ноября Яков издал по этому поводу декларацию, прибавив, что прощает всех, кто поднял против него оружие. Но было уже поздно. Он потерял доверие и лояльность многих из тех, кто раньше его поддерживал.