Петр Люкимсон - Царь Ирод

Но как мудрый правитель Иоханан Гиркан I понимал всю хрупкость сложившейся ситуации. Он знал, что понадобятся десятилетия, а то и столетия, прежде чем идумеи окончательно сольются с еврейским народом. Назначать в этой ситуации стратегом, то есть правителем, Идумеи урожденного иудея было бы по меньшей мере неумно. Нет, ему был нужен на эту роль местный житель, с одной стороны, приветствовавший «аннексию» Идумеи, а с другой — пользующийся достаточным авторитетом в народе, поддержкой его верхушки и одновременно способный наладить дружеские связи с правителями соседних государств.

После мучительных раздумий Иоханан Гиркан I остановил выбор на Антипе — знатном и богатом гражданине идумейского города Мареши (в римской версии — Марисы). Немалую роль в этом выборе сыграло и то обстоятельство, что Антипа, вдобавок ко всему, имел немало друзей среди правителей расположенных неподалеку городов-государств Аскалона (Ашкелона) и Газы, а также при дворе владыки соседнего Набатейского царства.

По версии Иосифа Флавия, Антипа был назначен стратегом не Иохананом Гирканом I, а его сыном Александром Ян-наем (103—76 годы до н. э.), но суть от этого не меняется.

С назначения Антипы стратегом Идумеи и начинается отсчет истории династии царя Ирода.

Талмуд утверждает, что Антипа был не кем иным, как рабом Иоханана Гиркана I, которого тот решил возвысить и поставил правителем Идумеи. Случаи, когда рабы или вольноотпущенники достигали необычайно высокого положения, хорошо известны и в греческой, и римской истории, однако большинство исследователей убеждены, что в данном случае мудрецы Талмуда намеренно исказили реальное положение дел. То есть, возможно, Антипа и в самом деле называл себя «рабом» Иоханана Гиркана I, но это была, что называется, исключительно фигура речи. А вот для чего еврейским мудрецам понадобилось выдвинуть версию о «рабском» прошлом Антипы, читатель поймет чуть позже.

Пока же заметим, что пост стратега Идумеи открыл перед Антипой двери в высшие круги иудейского общества, и он по долгу службы стал часто появляться в царском дворце в Иерусалиме.

Антипа, судя по его греческому имени, был страстным приверженцем эллинистической культуры и в таком же духе воспитывал своих сыновей, носивших греческие имена Антипатр и Филон.

Вместе с тем Антипа, видимо, был убежден, что присоединение его маленького народа к более многочисленным и могущественным евреям — стратегически правильный шаг, и твердо связал свое будущее с Хасмонейской династией, став ее верным слугой.

Тем временем в семье Хасмонеев начали происходить драматические события, неминуемо приближающие ее упадок. После смерти Иоханана Гиркана I на престол взошел его старший сын Иуда Аристобул, решивший, что титула этнарха ему мало, и провозгласивший себя царем. Опасаясь за свой трон, он отправил в тюрьму трех братьев, оставив при себе лишь любимого брата Антигона и назначив его командующим армией. Именно Антигон еще больше расширил границы Иудеи, отвоевав у сирийцев другую ее историческую область — Галилею.

Однако затем, поверив клевете, что Антигон намеревается свергнуть его с престола, Аристобул казнил брата. Вскоре после этого, терзаемый муками совести и тяжелой болезнью, Аристобул скончался, и на престол взошел его брат Александр Яннай.

Будучи сторонником эллинизации Иудеи, Александр Яннай сблизился с придерживающейся тех же взглядов партией саддукеев и одновременно начал беспощадные репрессии против ревнителей и толкователей Писания — фарисеев.

В этой своей политике он нашел верных союзников в лице идумея Антипы и его сына Антипатра, оказавшегося не менее умным и деятельным, чем отец. А потому вряд ли стоит удивляться, что, умирая и вручая трон Иудеи в руки своей жене Саломеи Александры, Александр Яннай посоветовал ей полагаться на Антипу и его семью.

И хотя Саломея Александра исповедовала иные взгляды, чем муж (она быстро сблизилась с фарисеями и взяла курс на укрепление национального и религиозного самосознания народа), Антипа и Антипатр, с их огромным опытом управленческой деятельности, продолжали входить в ближайшее окружение царицы и были в центре всех дворцовых интриг.

Особенно близко Антипатр сдружился с юным сыном Александры Гирканом. Может быть, потому, что они совершенно разнились характерами: флегматичному, нерешительному царевичу нужен был такой энергичный друг, как Антипатр.

Однако во дворце на Антипатра посматривали косо — все же он был «бывшим идумеем», а значит, оставался чужаком. Хотя формально, с точки зрения еврейского закона, после обращения идумеи были полноправными иудеями и с ними можно было родниться, евреи старались не вступать с ними в браки и вообще держались от них подальше.