Дмитрий Жуков - Пособники. Исследования и материалы по истории отечественного коллаборационизма

К политическим мотивам примыкают этнополитические — шовинизм, национализм [36] Романько О.В. Коричневые тени в Полесье: Белоруссия 1941–1945. М., 2008. С. 4; Chirovsky N . An Introduction to Ukrainian History. Vol. III: Nineteenth and Twentieth Century Ukraine. New York, 1986. Р. 262–263. , участие в «национально-освободительном движении», направленном против СССР [37] Мамулиа Г.Г. Грузинский легион Вермахта. М., 2011. С. 266. . Цель, обусловленная такими мотивами, — завоевание независимости от Советского Союза для отдельных регионов или полная дезинтеграция СССР.

С правовой точки зрения, мотивы и цели совершения преступления имеют большое значение и для квалификации деяния, и для назначения наказания. Не является исключением и коллаборационизм.

В годы войны и после нее советские власти рассматривали психологические мотивы вовлечения в коллаборационизм и обусловленную этими мотивами цель (физическое выживание) как имевшие наименьшую общественную опасность. Таким образом было проявлено понимание, во-первых, вынужденности взаимодействия с оккупантами значительной части жителей захваченной территории СССР, отсутствия у них низменных мотивов и прямого умысла причинить ущерб своей стране, и, во-вторых, малозначительности ущерба, причиненного таким взаимодействием в большинстве случаев. Согласно упомянутому выше указанию НКВД СССР от18 февраля 1942 г., основанием для ареста жителей освобожденной территории СССР были данные «о предательской работе с их стороны при немцах», но не сам факт работы «в созданных немцами учреждениях и предприятиях» [38] Органы государственной безопасности… С. 130–132. .

Такой же подход, в целом, применялся и к военным коллаборационистам из числа советских граждан, среди которых подавляющее большинство составляли бывшие военнопленные. В германском плену оказалось 5,74 млн военнослужащих Красной армии [39] Первышин В.Г. Людские потери в Великой Отечественной войне // «Вопросы истории». 2000. № 7. С. 116. , из которых 3,9 млн чел. погибли [40] Соколов А.К. Методологические основы исчисления потерь населения СССР в годы Великой Отечественной войны // Людские потери СССР в период второй мировой войны. Сб. ст. СПб, 1995. С. 22. , что составляло 68 % попавших в плен (для сравнения: во время Первой мировой войны погибло 2,9 % военнопленных солдат и офицеров Русской армии) [41] Reitlinger G . The House Built on Sand: The Conflicts of German Policy in Russia, 1939–1945. New York, 1960. Р. 98. . Значительная часть пленных погибла в первую же военную зиму (1941–1942 гг.). Невыносимые условия содержания в лагерях вынудили часть выживших пленных проявить слабоволие и поддаться на «добровольно-принудительную» вербовку в коллаборационистские формирования.

Необходимо также учитывать, что часть военнопленных, дав согласие на вступление в коллаборационистские формирования, изначально намеревалась из них дезертировать и при первой возможности перейти на сторону советских партизан, европейского движения Сопротивления или за линию фронта [42] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 168. Л. 23; ЦАМО. Ф. 32. Оп. 11302. Д. 104. Л. 611–612; Дембицкий Н.П. Судьба пленных // Война и общество, 1941–1945. М., 2004. Кн. 2. С. 250; Пережогин В.А. Указ. соч. С. 301; Алиева Р.М. Некоторые неизвестные страницы истории европейского движения сопротивления // Az ə rbaycan 1941–1945-ci ill ə r müharib ə sind ə: (M ə qal ə l ə r toplusu). Bak ı , 2008. S. 154–156. , что и происходило даже в тяжелые для СССР периоды, когда перевес на фронте был не на советской стороне. Так, в 1942 г. произошел переход десятков и сотен полицейских к партизанам в Орловской, Смоленской, Витебской областях. В сентябре того же года в Харькове были арестованы 37 украинских полицейских, которые подстрекали других полицейских к дезертирству. В Запорожье в деятельности советского подполья принимали активное участие русские коллаборационисты. В октябре из 3-го батальона «Туркестанского легиона» дезертировала значительная часть солдат и командиров, после чего батальон был расформирован. Из «Грузинского легиона» по пути на фронт сбежали с оружием 170 чел., а по прибытию на фронт, 10 октября, части «легионеров» удалось перейти на сторону Красной армии. Из «Армянского легиона» по дороге на фронт сбежали около 100 чел., а в ноябре на советскую сторону перешли 39 легионеров [43] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 165. Л. 12–13, 32–34; Там же. Д. 253. Л. 24; Там же. Ф. 69. Оп. 1. Д. 1045. Л. 51; Там же. Д. 1076. Л. 17–17об; РГВА. Ф. 1370к. Оп. 1. Д. 56. Л. 199; ЦАМО. Ф. 32. Оп. 11302. Д. 59. Л. 362об–363, 369об; Там же. Д. 61. Л. 163; .

В 1943 г., после перелома в войне, переход коллаборационистов на сторону советских партизан был отмечен на оккупированной территории Ленинградской и Калининской обл. (украинские полицейские), Витебской обл. (825-й волжско-татарский батальон), Киевской обл. (туркестанский батальон в составе 360 чел.), Латвии (солдаты 283-го русского батальона и группа латышских «легионеров»), в Крыму (152-й крымскотатарский батальон, 60 чел. из I/73-го азербайджанского батальона, а также грузинские «легионеры»). Особенно массовым дезертирство и переход «легионеров» на советскую сторону стали после коренного перелома в войне — только с июня по декабрь 1943 г. перешли около 10 тыс. чел. Число перешедших могло быть и б ó льшим, если бы коллаборационисты не были запуганы германской пропагандой, утверждавшей, что на советской стороне «мучают пленных» [44] РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 88. Д. 135. Л. 28; Там же. Ф. 17. Оп. 125. Д. 165. Л. 71–75; Там же. Д. 172. Л. 16; Там же. Д. 173. Л. 27–28; Там же. Ф. 69. Оп. 1. Д. 448. Л. 39; Там же. Д. 450. Л. 62; Там же. Д. 721. Л. 39; Там же. Ф. 625. Оп. 1. Д. 12. Л. 88об; НА ИРИ РАН. Ф. 2. Раздел 2. Оп. 10. Д. 51б. Л. 14; Кудряшов С. Предатели, «освободители» или жертвы войны? // «Свободная мысль». 1993. № 14. С. 87; Романько О.В. Мусульманские легионы третьего рейха: Мусульманские добровольческие формирования в германских вооруженных силах (1939–1945). Симферополь, 2000. С. 49, 60. .