Арчи Браун - Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

Одним из наиболее неоднозначных элементов Конституции Пятой республики стало введение референдума, поскольку референдумы по некоторым вопросам обычно становятся голосованием за доверие правительству или инициировавшему их лицу. Кроме того, ими можно злоупотреблять. В принципе президент не обладает правом назначать референдумы, оно предоставлено только правительству и парламенту. На них нельзя также выносить вопросы о реформах, противоречащих действующей конституции. Тем не менее и де Голль, и его позднейшие преемники на этом посту нарушали оба этих условия. Кроме того, референдумы являются обоюдоострым оружием. Они в значительной степени помогли де Голлю, став голосованием за доверие к нему в январе 1961-го и апреле 1962-го, когда на них выносились вопросы по Алжиру, и в октябре 1962 года, когда референдум проводился по очевидно конституционному вопросу — прямым президентским выборам [522]. Однако на фоне роста общественно-политической напряженности и столкновений полиции с демонстрантами на парижских улицах в 1968 году де Голль частично утратил свой былой авторитет. Это получило отражение в проигрыше им апрельского референдума 1969 года, на который выносились вопросы местного самоуправления и реорганизации верхней палаты парламента — сената [523]. Расценив это как безусловное выражение недоверия к себе со стороны французского общества (хотя референдум был проигран лишь с очень незначительным разрывом голосов), де Голль немедленно ушел в отставку и окончательно удалился в Коломбэ, где скончался полтора года спустя в возрасте восьмидесяти лет. И на родине, и за ее пределами его принято считать величайшим французом двадцатого столетия.

За шесть лет до своей кончины в 1975 году испанский диктатор генерал Франсиско Франко решил, что после его смерти в стране должна быть реставрирована монархия в лице короля Хуана Карлоса. Так и произошло, а спустя год после своего восшествия на трон король заменил на посту премьер-министра последнего ставленника Франко на этой должности Карлоса Ариаса Наварро, назначив на нее Адольфо Суареса. Многие в военной среде совершенно не желали расставаться с привилегированным положением, предоставленным им диктатурой Франко, но король выбрал руководителем правительства Суареса, рассчитывая, что он поведет Испанию по пути демократии. Многим казалось, что Суарес, которому было суждено оставаться премьером с 1976-го вплоть до своей отставки в 1981 году, не самый очевидный проводник радикальных реформ. Это был высокопоставленный бюрократ франкистского режима, в конце 1960-х и начале 1970-х занимавший пост главы испанского телевидения и радиовещания. Однако он сыграл решающую роль в переходном периоде, превзойдя все ожидания демократов.

Достижения Суареса следует рассматривать в контексте обстановки. Отчасти он реагировал на ощущение необходимости перемен, нараставшее в испанском обществе, при том, что рычаги аппарата принуждения оставались в руках противников резкой смены внутриполитического курса. С одной стороны, имело место мощное давление тех, кто был заинтересован в продолжении авторитарного правления. С другой стороны, были требования радикальных перемен, исходившие от левых антифранкистов, как социалистов, так и коммунистов. Решающее значение в сближении столь, казалось бы, остро противоречащих друг другу позиций имел основанный на построении консенсуса стиль управления Суареса. Широкой популярностью он не пользовался, сильно уступая в этом отношении лидеру социалистов Фелипе Гонсалесу [524]. Однако приоритетным для себя Суарес считал установление рабочих взаимоотношений с лидером коммунистов Сантьяго Каррильо. Незадолго до этого ветеран Испанской гражданской войны Каррильо получил определенную международную известность в качестве лидера одной из двух крупных «еврокоммунистических» партий (второй была Итальянская компартия во главе с Энрико Берлингуэром) [525]. При этом решение Суареса легализовать коммунистическую партию в 1977 году было, несомненно, наиболее опасным моментом для зарождающейся демократии. Оно вполне могло спровоцировать военный переворот, который положил бы конец процессу демократизации. Эта угроза сохранялась в течение всего периода пребывания Суареса в своей должности, и то, что ему удавалось предотвращать ее вплоть до 1981 года, можно считать его крупной заслугой.

Роль агента демократических перемен может выглядеть странной для бюрократа франкистского режима, но не менее непривычно видеть в ней и лидера коммунистов. Тем не менее на раннем этапе переходного периода Каррильо (скончавшийся относительно недавно, в 2012 году, в возрасте девяноста семи лет) был одним из наиболее важных партнеров Суареса в обсуждении вопросов нового политического строя. Непосредственно после перехода к демократии социалисты получили бóльшую поддержку испанского общества, однако к моменту смерти Франко позиции коммунистов, находившихся на нелегальном положении, также были достаточно сильны. Несмотря на то что легализация этой партии привела в ярость многих представителей высшего армейского командования, дальнейшее подавление коммунистов могло бы иметь серьезные последствия. Прямой конфликт между Коммунистической партией и новой властью мог бы послужить военным поводом для остановки процессов демократизации.