Арчи Браун - Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

Особенно важно, что созданные де Голлем институты выдержали проверку временем. Впоследствии систему с двумя главами исполнительной власти часто воспроизводили в других странах, особенно в посткоммунистических государствах, но лишь в редких случаях это приводило к столь же удачному сочетанию эффективного управления и демократической подотчетности, как во Франции. В течение пяти с половиной десятилетий существования Пятой республики государственная власть оставалась стабильной, а ее институты получили широкое признание в стране. Это относится и к Социалистической и Коммунистической партиям, хотя против нового политического устройства возражали многие в первой из них и полный состав второй. В 1980-х годах, став президентом Франции, Франсуа Миттеран заметил, что «эти институты создавались не под меня, но отлично мне подходят» [513].

Достижения генерала де Голля не ограничивались лишь масштабными институциональными реформами. Искусно используя в качестве политического инструмента неопределенность, он решил проблему Алжира. Услышав в 1958 году от де Голля «Я вас понял», французские колонисты восприняли это как его намерение сохранить Алжир в составе Франции, хотя это высказывание было и неопределенным, и ни к чему не обязывающим. Де Голль не был ни за, ни против сохранения Алжира французским — прежде всего он стремился покончить с войной и кровоточащей раной, в которую превратилась для страны эта проблема. Он «мастерски использовал разобщенность в стане своих противников, преданность своих сторонников (премьер-министр Мишель Дебре весьма прохладно относился к идее независимости Алжира), усталость и раздражение, которое испытывало французское население в связи с войной» [514]. Позиция де Голля, а вместе с ней и французское общественное мнение все более отдалялись от позиции французских колонистов и сочувствующих им военных. В 1959 году де Голль напомнил армии, что она существует не сама по себе: «Вы — армия Франции. Вы существуете только с ней, благодаря ей и ради нее. Вы служите ей, и в этом суть и смысл вашего существования» [515]. И армия, и французские колонисты сознавали, что, несмотря на существенную роль, сыгранную ими в приходе де Голля к власти в мае 1958 года, его поддержка населением страны усилилась настолько, что шансы на успех какого-либо нового бунта будут минимальны. Тем не менее в 1961 году в Алжире произошел военный мятеж. Подавляющее большинство французов выступило на стороне сохранявшего блестящее самообладание де Голля, и восстание провалилось. По замечанию Винсента Райта, телеобращение де Голля к нации «было одновременно эмоциональным и решительным и очень действенным, представляя собой редкое сочетание высокого драматизма и глубокой искренности» [516]. К 1962 году Алжир стал независимым государством. При де Голле независимость получили еще двенадцать французских колоний.

По мнению Судхира Хазарисингха, автора убедительной книги о мифологии и наследии голлизма, де Голль, будучи во многих отношениях абсолютным консерватором, «шел в ногу с историческим процессом». Важнейшими вопросами, в которых история подтвердила его правоту, были: необходимость продолжения военных действий и объединение движения Сопротивления после 1940 года; низкая оценка избирательной и партийной системы Четвертой республики; твердое намерение создать новые успешно работающие институты для Пятой республики и его согласие с необходимостью деколонизации [517]. Хазарисингх считает, что де Голль не только изменил политическую систему, но и внес существенный вклад в изменение французской политической культуры, примирив «правых с республикой, а левых с государством». В то же время он придал новые смыслы старым ценностям — «героизму, чувству долга, чувству сопричастности, отказу покориться судьбе и презрению к меркантильности» [518]. Героизм стоит подчеркнуть особо. К концу алжирской войны было предпринято несколько попыток покушения на жизнь де Голля. Служба безопасности настоятельно рекомендовала ему минимизировать появление в общественных местах. Благодаря своему росту он выделялся в любой толпе и представлял собой слишком заметную мишень. Тем не менее де Голль презрительно относился к опасности и игнорировал все советы не подвергать ненужному риску свою жизнь [519].

В области внешней политики де Голль признал коммунистический Китай и критически относился к американской войне во Вьетнаме, считая ее обреченной на неудачу (на основе аналогичного французского опыта) [520]. Он играл важную роль в развитии добрых отношений с Западной Германией, установленных политиками Четвертой республики. При нем Франция вышла из состава объединенного командования НАТО и, несмотря на твердый антикоммунизм де Голля, поддерживала близкие контакты с Советским Союзом, настаивая на своей независимости от американского внешнеполитического курса. Де Голль отчетливо предубежденно относился к американцам и англичанам и дважды накладывал вето на просьбу Великобритании о вступлении в Европейское сообщество (ее приняли туда только при его преемнике Жорже Помпиду). Разноголосица мнений и неопределенность британцев в вопросе вступления страны в европейские организации были столь велики, что де Голль получал множество писем из Великобритании с просьбами продолжать его успешные усилия по недопуску страны на Общий рынок [521]. При всем неудобстве де Голля в качестве партнера американского и британского правительств за годы его президентства престиж Франции на международной арене, несомненно, возрос.