Коллектив авторов - Новейшая история стран Азии и Африки. XX век. 1945–2000. Часть 2

Как правило, феодалы на Востоке (за исключением лишь некоторых государств, вроде Афганистана, Непала) сохранили социальное влияние лишь в составе более широких общностей вроде ФБК, феодальной бюрократии или духовенства. В социально-хозяйственном отношении феодалов, как и «чистого» феодализма, на Востоке уже нет. Однако феодальные структуры и отношения, феодальные представления и обычаи, феодальные традиции и мышление еще сохранились, как правило – в тесном сплетении с другими категориями – патриархальными, буржуазными и прочими.

Важной чертой социальных процессов второй половины XX в. на Востоке была ускоренная урбанизация. Если в 1950 г. среди 10 сверхкрупных городов мира были лишь 3 восточных (Токио – 6,7 млн. человек, Шанхай – 5,3 млн., Калькутта – 4,4 млн.), то в 1990 г. их было уже 5 (Токио – 18,1 млн. человек, Шанхай – 13,3 млн., Калькутта – 11,8 млн., Бомбей – 11,2 млн., Сеул – 11 млн.). В 1950–1985 гг. городское население стран Азии и Африки росло ежегодно на 3,6–4,2 % (при 2–2,5 % естественного прироста). В городах Азии к 1990 г. проживало 975 млн. человек, т. е. треть населения континента. На западе Азии (в 1990 г.) в городах проживало 63%населения, на севере Африки – 45 %.

В основном, население городов увеличивалось за счет мигрантов из деревень, преимущественно разорившихся бедных крестьян, которые и в городе, как правило, не находили работы, ибо процесс распада традиционных сельских структур и коллективов обгонял процесс становления современных новых отраслей экономики. Этим отраслям и не требовалось так много свободной рабочей силы, к тому же – неквалифицированной. Наплыв сельских мигрантов в города поэтому, сливаясь с разорением и обнищанием коренных горожан (ремесленников, мелких торговцев, потерявших работу наемных работников), приводил к разрастанию городского «дна», т. е. низших слоев горожан-люмпенов и пауперов. Даже тем из них, кто не потерял надежду вернуть себе прежнее положение и не утратил профессиональных трудовых навыков, было почти невозможно возродиться к новой жизни.

Экономика Востока в течение всего второго полустолетия XX в. никак не могла стать на ноги ввиду ее постоянного обескровливания. Довольно быстро почти у всех молодых государств Востока образовалась колоссальная задолженность либо бывшим метрополиям, либо крупным международным банкам, либо государствам-кредиторам (Японии, Тайваню, США и другим). Наращивавшиеся с каждым годом грабительские проценты все более отдаляли перспективу освобождения от долговой кабалы. В большинстве стран Востока постоянная нехватка капиталов (их было вообще мало, да и выгоднее было их инвестировать в экономику развитых стран), ресурсов (которые было более прибыльно продать) и квалифицированной рабочей силы (ее проще было импортировать, чем обучить) не давала возможности развернуть ускоренное экономическое развитие. Ввиду этого лишь отдельные группы и элементы населения (в основном – эмигранты в Западную Европу и Северную Америку) могли вырваться из состояния отсталости и приобщиться обычно – при участии иностранного капитала или в рамках госсектора, к модернизации и даже «вестернизации». Уделом же основной массы оставались безработица, нищета и полная бесперспективность. По разным данным, пауперы и люмпены, а также прочие социальные низы (главным образом городские) составляли в 1960—1980-х годах от 20 % до 40 % населения Азии, Африки и Латинской Америки. Образовав мощный (от 1/5 до трети всех горожан) пласт городского населения афро-азиатского мира, пауперы и люмпены не столько были под влиянием более высокоразвитых классов и слоев (кадрового пролетариата, интеллигенции), сколько сливались воедино с другими обездоленными группами – беднейшими ремесленниками, наиболее низкооплачиваемыми служащими, неквалифицированными рабочими. Всем им, вместе взятым, были свойственны отчаяние, озлобление и склонность к крайним формам социального протеста.

Это имело самые важные последствия для жизни Востока. Во-первых, низшие слои города давили снизу на всю социальную пирамиду, искажая нормальные отношения между ее «этажами», т. е. классами и слоями, размещавшимися на разных ступенях социальной иерархии. Во-вторых, городские низы составили основу всех массовых экстремистских движений второй половины века. Достаточно привести в качестве примера события 1978–1979 гг. в Иране, где только в крупных городах тогда насчитывалось до 1,5 млн. маргиналов (т. е. лиц, выброшенных из экономической, социальной, иногда – просто из более или менее человеческой жизни). Именно они составили базу «исламской революции» Хомейни, изгнавшей шаха и учредившей в Иране исламскую республику. В Египте, где даже в столице сельские мигранты, в основном ставшие городскими маргиналами, составили в 1970-е годы более половины (56 %) жителей, они образовали обширную питательную среду религиозного экстремизма, остающегося именно поэтому важнейшим фактором социальной жизни.