Лев Исаков - Баснословия и разыскания о начале Руси. (монологии еретика)

Статья содержит дважды повторённое доктринальное положение летописца:

«Был един народ славянский: славяне, которые сидели по Дунаю, покорённые уграми, и моравы, и чехи, и поляки, и поляне, которые теперь зовутся русь».

И развёрнутое, оформленное далее под одной шапкой, но тоже двучастное: «ИЗ ТЕХ ЖЕ СЛАВЯН И МЫ, РУСЬ»:

«…А славянский народ и русский един, от варягов ведь прозвались русью, а прежде были славяне…» – это, так сказать, широкая декларация на перспективу 11—12 веков;

Но здесь присутствует и второе, узко – этнографическое нисхождение:

«…хоть и полянами назывались, но речь была славянской. Полянами прозваны были потому, что сидели в поле, а язык был им общий – славянский».

Т.О. летописец отражает реалии 12 века, когда этноним «русь» уже охватил в умозрениях всё восточное славянство; но отчётливо помнит и время, когда он был соотнесён только с южными полянами; и новгородцы, отправлявшиеся в Киев, «ехали в Русь»…

Право, в совокупности налицо спор «антинорманиста» с «норманистами» из 12 века, как и с «варяжским» введением к летописи.

Странно другое: грубое нарушение летописцем хронологической последовательности изложения событий: развёрнутый эпизод царствования Михаила 3-го Пьянницы (842—867) Моравская миссия Кирилла и Мефодия внесён в годовую статью лет правления императора Льва 6-го Мудрого (886—912)…

Впрочем, в статье присутствует выразительный лексический и смысловой шов. Начало статьи вполне отстранённо информативное и объективно:

«Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же как теперь половцы. И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами. Сидели ведь тут прежде славяне, а затем Славянскую землю захватили волохи. А после угры прогнали волохов, унаследовали ту землю и поселились со славянами, покорив их себе; и с тех пор прозвалась земля Угорской»…;

Вдруг меняется на скомканный из разных событий и выразительно недостоверный фрагмент: «И стали угры воевать с греками и попленили землю Фракийскую и Македонскую до самой Селуни», поразительный уже тем, что НИЧЕГО ПОДОБНОГО НЕ БЫЛО: совершая грабительские набеги до Атлантики и отметивши эпизодом о вожде Батонде, постучавшим боевым топором в ворота Константинополя, венгры героически-кочевого периода НИКОГДА НЕ ПЛЕНЯЛИ НИ ФРАКИИ/БОЛГАРИИ НИ МАКЕДОНИИ/ СЕРБИИ… как и других мест за пределами дунайской «пусты», где не было условий для отгонно-кочевого скотоводства.

А далее через переход «и стали воевать с моравами и чехами» знаменитый ПОЛЕМИЧЕСКИЙ монолог: «БЫЛ ЕДИН НАРОД СЛАВЯНСКИЙ…»…

Перечитывая раз за разом это первое историческое заявление «антинорманизма» в НОРМАНИСТКОМ ИСТОЧНИКЕ, начинаешь ощущать какую-то цельность и иной смысл документа, оформляющего систему особого посыла.

Вокруг каких утверждений метётся мысль летописца?

1.Русь – часть славянства, выделенная и особо названная в особицу от него лишь варягами;

2.К моравам из славянства восходит русская грамота;

3.Грамоту просили славянские князья Ростислав, Святополк и Коцел, чтобы читать святые книги и «истолковать слова книжные и смысл их», «ведь не знаем мы ни греческого, ни латинского языка»;

4.Когда же пришли братья Кирилл и Мефодий, «начали они составлять славянскую азбуку и перевели Апостол и Евангелие. И рады были славяне, что услышали они о Величии Божьем на своём языке…» – но «Некие же стали хулить славянские книги, говоря, что ни одному народу не следует иметь свою азбуку, кроме евреев, греков и латынян…»;

5.Услышав об этом, папа римский осудил тех, кто хулит славянские книги, сказав так «Пусть хвалят бога все народы… Если же кто бранит славянскую грамоту, да будет отлучён от церкви, пока не исправится; это волки, а не овцы, их следует узнавать по поступкам их и беречься их. Вы же, чада, послушайте божественного учения и не отвергните церковного поучения, которое дал вам наставник ваш Мефодий»

6.Константин отправился учить болгарский народ, а Мефодий остался в Паннонии и стал её епископом «на столе святого Андроника, одного из 70 учеников святого Павла»; и «посадил двух попов, хороших скорописцев, и перевёл все книги полностью с греческого языка на славянский за шесть месяцев, начав в марте, а закончив в 26 день октября месяца»;

7.И «воздал хвалу и славу Богу, давшему такую благодать епископу Мефодию, преемнику Андроника; ибо учитель славянскому народу – апостол Андроник»;