Лев Исаков - Этногенез Руси и славян. Давние памяти

© Лев Алексеевич Исаков, 2019

ISBN 978-5-4496-9793-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В первой части изложения этой темы (Этногенез Руси и Славян: Где ты был, Иван?) я невольно (доверие к интеллекту читателя? или же «авторская глухота»? ) пропустил без разъяснения один пассаж к основному теоретическому утверждению, что антропогенез вырастает – естественно, по мнению автора – не только на основе изменчивости, порождающей только цветущую множественность т.е. разбегания от единственного закономерного целеположенного результата, а на основе её нарастающего купирования, т. е. укрепляющегося консервативного, а не следующего эволюционному, процесса, но осуществляемого динамическим путём; в подтверждение чего привёл свидетельство: ДНК орангутанга имеем 250 геномов изменчивости; ДНК шимпанзе 1500; ДНК человека 2500, что было воспринято как противоречие утверждению выше. Разъясняю: я уподобляю это нанизывание геномов изменчивости, как ситуацию нарастающего ОБЩЕГО БИТОГО ПОЛЯ, подобно тому, как лодка, 2500 гребцов которой гребут в разные стороны под свои усмотрения, НИКУДА НЕ ПОПЛЫВЁТ. И это условие сохранения вида HOMO SAPIENS SAPIENTIS – в противном случае какой-либо взбесившийся геном убьёт целое хотя бы раком…

Следует признать, уже внимательное прочтение ПВЛ, хотя бы и догматизированного Лаврентьевского списка, рождает убеждение, что дуализм «западничества» и «ему антагонизма» запрятан уже в первых стобцах Начальной Летописи, и как только оформляется «северная баллада» о Рюрике – Синеусе – Труворе (или Рюрике со /Своим домом/ и /Верной дружиной/,как то вычитывают знатоки старошведского языка) – ему немедленно выставляется контр-позиция «Кия – Щёка – Хорива и сестры их Лыбеди» южно-русского легендарного цикла…

При этом они очевидно не равновесны: первая привязана к династической генеалогии потомков Ярослава Мудрого, т.е. вполне книжная, элитарная, не выходящая за пределы письменных источников – вторая широко развёрнута даже в топонимике; и развита теоретически в летописании вплоть до целостной концепции о «славянах-руси из Норик», даже присутствует в современном обороте в форме теории «Дунайской прародины руси». К тому добавлю одно наблюдение из моей работы «Баснословия и разыскания о начале Руси», что сама по себе эта южная версия является в ряде мест скрытной декларацией пути «к Риму» вместо официальной ориентации «к Константинополю», выразительно привязывая обретение грамотности Руси не к Кириллу Болгарскому, а к Мефодию Моравянину, благословлённому на то Папской курией. Можно указать в связи с этим уклонение в католицизм Владимира Святого в последние 10 лет его правления; опору Святополка Окаянного на католическую Польшу в войне с братьями; широкие идеологические, династические и политические связи Ярославичей с Католическим Западом вплоть до прямого подражания Владимира Мономаха западноевропейским Крестовым Походам в степной кампании 1111 года.

Но при внимании к материалу, особенно когда с глаз падёт зашоренность декларируемыми стереотипами и возникает отчётливое понимание, что как «норманисты-Шлецеры», так и «антинорманисты-Ломоносовы» не более чем «западники», разодравшиеся в своей узкой склоке, кто построил государственность для «руси», Рэрики ли Датские или Рароги Лехитские, Датскую государственность для которых уловили только в промежуток 916—958 годов с утверждением власти Кнуда 1 Хардекнуда и его сына и основателя династии (?) Горма Старого – у вагрийских славян-лехитов её так и не сталось… Пристрастное же и слепое русское чувство прилепилось к лехито-варягам: «Наших Бьют!»

– только переступая через это, сознательно соотнося материал летописи с данными исторической науки 19—20-го веков, и особенно в объективной области археологии, обнаруживается выразительная картина большей основательности именно «северной» составной летописных сводов. Как оказывается, Киёвичи никак не могли появиться на Боричёвом взвозе у Днепра в 6—нач.7-го века: до конца 9 века Киева не существовало, древнейшие его постройки, обнаруженные и датированные точными методами дендрохронологии, появились не ранее 890 года, расходясь с более ранними постройками Новгорода в 5—10 лет, и уступая древнейшим строениям Старой Ладоги на целое столетие.