Петр Белоусов - Царь и Россия

Как вызвавшие, так и совершившие эти злодеяния преступники убийством Царской семьи не ограничились; вот уже 50 лет, как они с бесовским упорством прилагают все свои усилия к тому, чтобы продолжением своей богомерзкой клеветы очернить светлые образы Царя и Царицы. Особенно преуспевает в этом старающийся клеветой на невинных обелить свой красный облик корифей Февраля и диктатор товарищ А.Ф. Керенский, который гласит на весь мир о том, что «не будь Распутина — не было бы и Ленина» (Роберт К. Месси. Николай и Александра. Нью-Йорк: Атенеум, 1967). Какая подлая и глупая ложь! Керенский и Ленин, которых связывали между собой узы личной дружбы, общие революционные убеждения и общая работа по разрушению России, существовали еще задолго до появления Распутина в Царском дворце. С одинаковым успехом Керенский мог написать: «Не было бы Распутина — не было бы и меня». Но, если бы Керенский, хоть на склоне своих лет, пожелал бы стать хоть мало-мальски честным человеком, то в порядке преемственности власти он должен был бы написать: «Не было бы меня — Керенского, — не было бы и Ленина».

Этот закоренелый атеист-революционер, из уст которого никто никогда не услышал слов «Бог» и «Россия», вместо этого с упорством маньяка беспрерывно твердил о завоеваниях революции и о ее углублении. Каждому российскому обывателю, к какому бы лагерю он в то судьбоносное для России время ни принадлежал, было совершенно очевидным, что «завоевания» революции, равно как и ее углубление, олицетворялись немецким агентом и диверсантом В.И. Лениным-Ульяновым — социал-демократом, большевиком — и Львом Троцким (Лейбой Бронштейном), тогда еще социалистом-революционером, то есть членом той самой партии, из недр которой на поверхность революции вынырнул и товарищ Керенский. И Ленин, и Троцкий совершенно открыто и беспрепятственно гласили об этом в своих ежедневных речах, на заседаниях всяких съездов, в печати и в своей пропаганде, наводнявшей фронт и все просторы России. Их приход к власти был подготовлен и обеспечен именно Керенским, который к тому времени занимал половину всех министерских постов Временного правительства, от которого он получил диктаторские полномочия, кроме того.

Корифей русской адвокатуры Н. Карабчевский в своей книге «Что глаза мои видели» [7] Карабчевский Н. Что глаза мои видели. Издание Ольги Дьяковой и К о в Берлине, 1921. описывает состоявшееся в Петрограде в конце 1916 года собрание петроградских адвокатов, в котором принял участие товарищ Керенский. Вот как описывает Н. Карабчевский выступление на этом собрании Керенского. «Враг у ворот, — начал Керенский и стал нервно, истерично повторять то, что уже много раз он пытался говорить в Думе… — Наседающего внешнего врага мы можем победить, только расправившись с нашим внутренним врагом, собственным правительством, помышляющем лишь о предательстве и унижении России». «Положение мое, — рассказывает далее Карабчевский, — среди заволновавшегося многолюдного собрания было не из легких. Я начал с комплимента по адресу „трудовика“ [8] Трудовики («Трудовая группа») — мелкобуржуазная демократическая фракция депутатов-крестьян и народнической интеллигенции в 1 — 4-й Государственных Думах (1906–1917). В 4-й Думе (1912–1917) председателем фракции «Трудовая группа» был А.Ф. Керенский, перешедший после Февральской революции 1917 г. в партию эсеров. , который вне судеб рабочего класса, наконец, обеспокоен судьбой всей России и согрет самыми патриотическими чувствами. Чувства эти заставляют его видеть неминуемую опасность там, где пока еще ее, слава Богу, нет, и не позволяют провидеть большую опасность, может быть, гибель России от той революции, к которой он так властно призывает нас во время войны»… Во время возникшего спора Керенский крикнул: «Поймите наконец, что революция может удасться только сейчас, во время войны, когда народ вооружен, и этот момент может быть упущен навсегда!»

Русская революция, к осуществлению которой так настойчиво стремились и товарищ Керенский, и Немецкий Генеральный штаб, который ее субсидировал, не щадя немецкого золота, была встречена в стане наших врагов с энтузиазмом и с облегчением; но, пожалуй, еще больший энтузиазм вызвала она в стане наших друзей-союзников. Особенно ликовала по этому поводу английская пресса. При таком положении вещей не было удивительным, что со всех концов мира, как стая ворон на падаль, слетались в Россию для углубления революции ненавистники русского народа. Одними из первых прибыли из Соединенных Штатов Троцкий и Рыков. Начальник Разведывательного отделения Американских экспедиционных сил в Сибири капитан Монтгомэри Шуйлер в секретном рапорте своему правительству от 9 июня 1919 года доносил, что к апрелю 1919 года только из одних Соединенных Штатов Америки в Россию прибыло 264 еврея-большевика. Эти евреи заняли самые видные комиссарские должности в советском правительстве, в ЧК и в Политуправлении. Выезд этих уголовных и политических преступников в Россию со стороны правительств союзных нам держав препятствий не встречал, как не встречал препятствий со стороны Керенского и Временного правительства их въезд в Россию. Наоборот, Керенский приветствовал их прибытие в Россию с энтузиазмом, на какой он только был способен. Германский Генеральный штаб организовал переезд Ленина, Крупской и 16 других видных большевиков из Швейцарии в Россию. Свое историческое путешествие через Германию они совершили в запломбированном вагоне. Об их прибытии в Россию Винстон Черчилль высказался следующими словами: «Немецкие вожди употребили против России самое ужасное из всех оружий. Подобно чумной заразе, они перевезли Ленина в запломбированном вагоне из Швейцарии в Россию».