Пётр Плавильщиков - Рюрик

Чтоб я лишил себя чувств сердца моего,
В которых жизнь моя питанье лишь находит!
Пылающая страсть все меры превосходит.
Пламирой обладать, нет блага больше мне!
Души возлюбленной ея красы одне
Превыше чту всего, что в мире есть прелестно,
Без ней понятье мне блаженства неизвестно.
Каких ты хочешь жертв? Вельмир на все готов,
Чтобы достойным быть мне брачных с ней оков.
Но если смертных рок, отрады не терпящий,
Все счастие славян расторгнути хотящий,
Отца их мне велит пролить дражайшу кровь
И, ею обагрясь, венчать мою любовь,
Пусть громы на меня ниспошлет власть жестока,
Не устрашуся я презреть веленье рока.

В каком смятеньи зрю тебя, родитель мой!

Души моей навек разрушился покой.
Пронзает грудь отца твой жребий ныне лютый,
Я с трепетом познал его в сии минуты.
Оплакивай меня, коль любишь ты отца,
И жди позорного ты дней моих конца.
Враги мои меня повсюду окружают
И плавать во крови Вадимовой алкают.
Поверя дружеству, в котором крылась лесть,
Мой подвиг, к коему влечет едина честь,
Я поздно уж познал, что нет друзей в сем мире.
Я сам себе злодей, я враг моей Пламире.
К спасенью моему ни в чем не вижу средств,
Мне каждый миг грозит собором страшных бедств,
Но не страшит меня богов толь грозна воля,
Ужасней смерти мне твоя сурова доля.

Трепещет дух во мне от слов ужасных сих!
Что может нарушать блаженство дней твоих,
Когда под сению кротчайшия державы
Вознесшийся на верх блистательныя славы
Вкушает радости славянский весь народ?
На троне княжеском источник зрим щедрот,
Питающий сердца и души всех отрадой.
Восторги общества князь чтит одной наградой
За труд, которым наш покой восставил он.
Под скипетром его нигде не слышен стон,
Единогласно все славяне лишь взывают,
Что благодетеля в монархе обожают!
Князь другом чтит тебя, то знает весь народ,
И вот против врагов необорим оплот!
И если кто по сем врагом тебе быть смеет,
Ни сердца, ни души тот смертный не имеет.

Колико лесть его далеко превзошла,
Во всех сердцах себе поборников нашла.
Мне Рюрик лютый враг, когда он на престоле,
Вадим не властвует славянами уж боле.
В нем римских кесарей преславна кровь течет,
Что нужды до того: хочу, чтобы весь свет
От крови моея познал владык славенских,
Гремящих славою во всех краях вселенских.
Новград то ж в Севере, в Италии что Рим,
Столицей мира быв толико долго чтим,
Познал бы, может быть, из подвига кровава,
Кому принадлежит вселенныя держава.
Но я забвен. В тебе моя померкнет кровь.

Ах! может быть, ко мне он чувствуя любовь,
В чертог сей нас призвал открыти чувства страстны,

Иль сердца моего предчувствия напрасны.

Народа храброго избранием призван
Принять верховну власть и скиптр славенских стран,
Единым только я в сем сане утешаюсь,
Коль к счастию граждан в порфиру облекаюсь.
Но чем уверюсь я о истине сего,
Хотя путь всем отверст до трона моего?
Уж поздно жалобы стенящих нам внимати.
Хочу я помощью беды предупреждати.
Нередко человек, коль ввержется в напасть,
Смертельный в сердце яд уж никакая власть
Не может исцелить: сокровища вселенной
Отраду дать душе бессильны утомленной.
Порода, сан вельмож непрекословный долг
Монарха наставлять, дабы монарх возмог
Чрез них взирать на все страны ему подвластны
И все то разрушать, чем могут быть несчастны
Отечества сыны. На верх взойду утех,
Когда желаньям сим последует успех.
Но я страшусь сего единого в короне,
Чтоб лесть, гнездящаясь при каждом в свете троне,
Не скрыла пред лицом моим народных бед,
Чем скромней вид ея, тем пагубнее след.
Хочу прелестного ея избегнуть яда,
И, чтоб от ней была мне верная преграда,
Стремился сердце я достойное избрать,
С которым бы я мог сан пышный разделять.
Вельможи и народ мой выбор оправдают,
Когда предмет любви владыки их познают,
Но Рюрик смеет ли ласкаться счастьем сим,
Что сердце съединит свое Пламира с ним?

О боги!

Государь!