Алексей Федотов - Корел. Сказ о том, как донские казаки в Москву ходили

1 ноября 1598 г. для обеспечения скорейшего восстановления города царь Борис Годуновиздал специальный документ-« жалованную грамоту » жителям Корелы. В этой грамоте царь распорядился, возвращающимся на родные пепелища горожанам и крестьянам оказывать помощь. Вернувшимся в Корелу русским горожанам были бесплатно переданы в собственность дома, построенные шведами; жители Корелы получили право торговать без уплаты торговых пошлин в своем городе, а также в Новгороде, Пскове, Ивангороде и Москве, и право провозить товары без уплаты судовых пошлин по реке Волхову. Население Корелы и крестьяне Карельского уезда на 10 лет освобождались от платежа в государственную казну всех податей и оброков «с их дворов и с лавок, и со всяких угодей».

Но к этому времени Андрея уже давно не было в Кореле после захвата города шведами весной 1582 годаон ушёл, можно сказать бежал на Дон в городок Раздоры. Конечно Андрей слышал про вольных людей на Дону и казака по имени Ермак из Качалинского городка. Во время войны Карела встречался с Донскими Казаками и атаманом Михаилом Черкашенинымубитым под Псковом в 1581 году, эти казаки были в то время в войске боярина Шеина как союзники Царя Ивана Грозного.

Ранее ещё в 1570 году Иван Васильевич в своей грамоте на Донец Северской просил Мишу Черкашенина с атаманами и казаками проводить из Рыльска под Азов своего посланника Ивана Петровича Новосильцева.

У историка и политолога Сергея Маркедонова находим упоминание про одного из первых атаманов донских « черкаса » Михаила Черкашенина:

«Он воевал с азовцами и даже делал набеги на турецкую крепость Азак. Гибель атамана Черкашенина послужила „ устным материалом “ для донского казачьего эпоса. Старая казачья песня, прославившая погибшего донского атамана, стала, по словам филолога Олега Николаева, „ одной из первых мифологем в духовной истории казачества “. Впервые он появляется на исторической сцене в 1548 году в Диком поле, когда во главе отряда путивльских служилых казаков (севрюков) вместе с мелким помещиком Истомой Извольским поставил на „ Великом Перевозе “ (Волго-Донской Переволоке) „ острогу “. По словам историка Н. А. Мининкова, „ эта острога у Переволоки – первое известное нам поселение казаков на Дону “, которое давало донцам возможность мешать крымским татарам свободно взаимодействовать с поволжскими ханствами. В том же 1548 году крымский хан Сахиб-Гирей решил уничтожить „ острогу “, отправив против нее отряд во главе с Елбузуком. Но татарскую рать ожидала неудача, казаки одержали победу над ним».

Донской эпос про атамана был в собранных текстах 18 века уральцем Киршею Даниловым. Он является составителем первого сборника русских былин, исторических песен и духовных стихов. В той старинной былине говорится про польского атамана, привезённого « казачьей вольницей » из далека мертвым. Современные филологи и историки утверждают, что «польскими или полскими » в старые времена часто называли воинов « казаковавших в поле ». Вот точные слова из неё:

За Зарайскомъ городомъ, за Рязанью за старою,

Изъ далеча чиста поля, изъ раздолья широкаго,

Какъ бы гнѣдаго тура привезли убитаго,

Привезли убитаго атамана польскаго,

Атамана польскаго, а по имени Михаила Черкашенина.

А птицы ластицы кругъ гнѣзда убиваются,

Еще плачутъ малы его дѣти надъ бѣлымъ тѣломъ;

Съ высокаго терема зазрѣла молодая жена,

А плачетъ, убивается надъ его бѣлымъ тѣломъ.

Скрозь слезы свои она едва слово промолвила,

Жалобно причитаючи ко его бѣлу тѣлу:

« Казачья вольная поздорову пріѣхали,

Тебя, свѣта моего, привезли убитаго,

Привезли убитаго атамана польскаго,

А по именю Михаила Черкашенина!».

Про храбрость Донского Казака складывались легенды. Считалось, что он заговорен от пуль, и даже Никоновский летописец записал, что он заговаривает вражеские ядра. О смерти атамана в Патриаршей летописи написано: «Да тут же убили Мишку Черкашенина, а угадал себе сам, что ему быти убиту, а Псков будет цел. И то он сказал воеводам» .

Помня о казачьих рассказах и об атамане Андрей, которому в те времена уже больше тридцати лет, у него нет семьи и ничего не сдерживало на Родине, его дом сожгли, отец погиб, сражаясь в партизанах, мать и сестру убили шведы. Он решается идти к казакам на вольный Дон.