Анджей Мисюк - Спецслужбы Польши, Советской России и Германии

В 1920-е годы начали множиться политические группы, представлявшие крайне правые программы, а иногда фашистские. Это было общеевропейское явление, имеющее своим источником общественно-экономические последствия Первой мировой войны. Захват власти в Италии Бенито Муссолини еще больше популяризовал в Европе фашистские лозунги. Эти идеи доходили также и до Польши. Среди офицерских кадров Войска Польского и Государственной полиции оказались лица, подверженные влиянию этого рода. В профессиональной полицейской и административной прессе стали появляться з а вуалированные статьи, пропагандировавшие идеи фашизма. Это явление встретило острую реакцию депутатов Сейма. Несмотря на это несколько офицеров Государственной полиции приняли участие в деятельности крайне правой нелегальной организации «Готовность польских патриотов», основанной в 1922 году Яном Пенькославским. Она состояла из молодежи полицейского происхождения, интеллигенции и нескольких представителей армии и полиции. «Готовность» пропагандировала лозунги крайнего антикоммунизма и пренебрежения принципами парламентской демократии. Используя итальянские образцы, организаторы «Готовности» подготавливали путч, который должен был создать возможность введения в Польше диктаторского правления. В состав узкого руководства этой организации вошел, кроме генералов Е. Врочыньского и С. Шептыцкого, офицер Государственной полиции комиссар Хенрик Гостыньский. Это именно он был ответственным за обеспечение безопасности во время президентских выборов в декабре 1922 года, в ходе которых дело дошло до острых столкновений на националистической почве, а затем под их влиянием Элигиуш Невядомский убил первого президента РП Габриеля Нарутовича. Необходимо подчеркнуть, что в тот период рассматривался вопрос о большой вероятности участия в деятельности «Готовности» некоторых высших чинов полицейской контрразведки. Дело закончилось публичной компрометацией и судебным процессом над главными руководителями ГП. По этой причине в начале 1936 года Министерство внутренних дел издало 2 циркуляра, в которых указывалось управлениям политической полиции проявлять особую заинтересованность монархическими и фашистскими организациями, а также устанавливать случаи участия в их деятельности служащих государственной администрации и офицеров ВП. Политическая полиция осуществляла наблюдение также и за поведением творческой среды, особенно писателей и журналистов.

Здесь напрашивается вопрос: был ли принцип аполитичности ГП обязательным, или только правовой фикцией? Ответ следует искать в политическом облике полицейского института в межвоенный период. Для этих рассуждений решающее значение имеет майский переворот 1926 года, который стал переломным моментом не только в истории II РП, но также и в функционировании Государственной полиции.

Как уже ранее упоминалось, Государственная полиция была исполнительным органом государственных властей (политической администрации) и местного самоуправления. Руководство этих институтов имело решающее влияние на политический облик ГП. Таким образом, не без значения для полиции было то, что в истории РП в межвоенный период большую роль играл принцип аполитичности, который нашел свое отражение в служебных инструкциях. В положениях инструкции от 1920 года отмечается: «Все сотрудники ГП без исключения должны соблюдать абсолютную объективность с политической точки зрения. Полицейским запрещается расследование или поведение, которое могло бы возбудить подозрение в действиях в пользу или во вред той или иной политической группировки, аполитичность полицейского должна отражаться не только в его служебных поступках, но также в поведении вне службы. Значение аполитичности полиции как основного условия ее успешного развития и принципиальной обязанности в отношении общества и государства следует разъяснять сотрудникам полиции при каждой возможности, а при установлении умышленного нарушения в этом направлении наказывать самым суровым образом, вплоть до увольнения».

Как следует из вышеизложенного, «аполитичность» ГП понималась очень широко. Она касалась не только служебной деятельности, но также и личной жизни каждого полицейского. В межвоенный период сотрудники ГП не могли быть членами легальных, а тем более нелегальных, политических партий. Это положение ограничивало также их участие в общественной жизни, так как им нельзя было свободно вступать в общественные и ветеранские организации. В приказе № 360 Главного коменданта ГП от 1926 года к запрещенным объединениям относились: «Объединение польской молодежи», «Союз бывших добровольцев польской армии», «Сокол», «Союз защиты западных районов», «Союз легионеров», «Стрелковый союз», «Союз военных инвалидов», «Союз бывших верхнесилезских повстанцев», «Союз бывших военнослужащих армии Халлера». Кроме того, сотрудники ГП не могли принимать участие в каких-либо политических собраниях и демонстрациях без учета того, были они разрешены властью или запрещены. Характерным примером того, какое большое значение придавалось даже видимости беспристрастности полицейского корпуса, может быть следующий факт: в одном из воеводств офицер ГП руководил акцией по разгону уличной демонстрации, во время которой погибло несколько человек. Через несколько дней он был демонстративно приглашен местной группой зажиточных граждан на частное торжество. Руководство ГП оценило поведение сотрудника негативно и привлекло его к дисциплинарной ответственности.