Александр Балыбердин - Притяжение Царства Небесного. Статьи и эссе

Таких примеров не счесть. Фактически в каждом регионе и древнем русском городе известны храмы в честь святых Борис и Глеба, которые в советские годы были закрыты и разрушены. Есть такой храм и в Вятской епархии. Это церковь в селе Никульчино, первый христианский храм на Вятской земле, с возведения которого летом 1181 года началась Православная Вятка. Изначально деревянный, в 1760-е гг. он был отстроен в камне, а в конце 1930-х гг. закрыт и разрушен. Возможно, лишь потому, что самим своим существованием напоминал о том, что и князья могут быть святыми, чего советская власть принять не могла.

Слава Богу, нашлись люди, трудами которых в Никульчино на рубеже тысячелетий была возведена деревянная Борисоглебская церковь. Так случилось, что автору этих строк посчастливилось стать сначала свидетелем её строительства, а затем – настоятелем этого храма и ежегодно 15 мая, в день перенесения святых мощей Бориса и Глеба, принимать участников Никулицкого крестного хода, история которого насчитывает уже более восьми веков. Советской властью это паломничество было запрещено и возрождено только в годы, которые сегодня принято называть «Вторым Крещением Руси» . Помнится, что во время размышлений над его судьбой не раз приходила мысль о том, что в конце XX века мы оказались там же, где памятным летом 988 года киевляне – у крещенской купели, опять в начале пути.

Тогда мы и представить не могли, что спустя несколько лет в Киеве – буквально в 15 км. от Вышгорода, где когда-то упокоились мощи святых Бориса и Глеба – снова разгорится пожар междоусобицы. Не потому ли, что несмотря тысячелетнюю историю почитания святых Бориса и Глеба мы так и не поняли, за что святые братья отдали свои жизни?

Традиционный ответ – святые Борис и Глеб погибли за русскую государственность, молодую Киевскую Русь. И это было бы правдой, если бы Святополк, от руки которого погибли братья, был «врагом государственности» и стремился к распаду Киевской Руси. Но так ли это?

Историки могут ещё тысячу лет спорить о том, был ли Святополк сыном великого князя Владимира, и хотел ли тот лишить Святополка законных прав наследства и передать киевский престол младшему сыну Борису. Документально доказать эти намерения пока не удалось. Поэтому следует признать, что с формальной точки зрения первенство принадлежало Святополку, чего его младшие братья Борис и Глеб не оспаривали. Несмотря на то, что незадолго до смерти отца Святополк был схвачен и посажен вместе с женой и духовником в темницу за то, что не скрывал желания повернуть Киев после смерти отца от православного Востока к католическому Западу.

И все же назвать Святополка «врагом государственности» было бы несправедливо – поляки и печенеги, к помощи которых он прибегал в борьбе за киевский престол, являлись лишь временными союзниками и были изгнаны из страны вскоре того, как Святополк занял Киев. На тех же основаниях можно было бы назвать «врагом государственности» другого брата – новгородского князя Ярослава, который еще при жизни великого князя Владимира отказался платить дань Киеву и, чтобы противостоять отцу, нанял за морем дружину варягов.

Ошибка и вина Святополка состояли в другом – в том, что путь, по которому он повёл вести молодое Киевское государство в «средневековый Евросоюз» лежал через кровь его сводных братьев – ростовского князя Бориса, муромского князя Глеба и древлянского князя Святослава, убитых вскоре после восшествия Святополка на киевский престол. Путь Святополка оказался путем греха и злодеяния. Потрясенный этим, Ярослав из мятежника превратился в защитника Православной Руси и после победы над Святополком приложил все силы к тому, чтобы будущее государство было устроено по «Русской правде» 2 2 Русская правда – сборник правовых норм древнерусского государства, работа над которыми началась после победы великого князя Ярослава Мудрого над Святополком , исключающей подобные злодеяния.

Таким образом, линия, которая летом 1015 года разделила сыновей великого князя Владимира прошла не между православием и католицизмом, Востоком и Западом, Россией и будущим Евросоюзом. Эта линия прошла между стремлением устроить государство, общество и саму жизнь на любви или на крови, между добром и злом и, в конечном итоге, между Богом и диаволом.

Одним из первых всю остроту этого выбора понял и оценил преподобный Нестор Летописец, перу которого принадлежит «Чтение о Борисе и Глебе» 3 3 «Чтение о житии и погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба» было написано прп. Нестором Летописцем (ум. 1114), который сам указал в тексте источника своё авторство. . К сожалению, широкому читателю «Чтение» Нестора известно меньше, чем одноименное «Сказание» Иакова Черноризца 4 4 Принято считать, что «Сказание о Борисе и Глебе» было написано в середине XI века в последние годы княжения Ярослава Мудрого и является наиболее ранним сочинением Иакова Черноризца (Якова Мниха). Хотя существует и мнение, что «Сказание» было создано после 1115 г. на основе «Чтения» прп. Нестора. Сохранилось более чем в 170 списках. , стяжавшее славу одного из величайших памятников древнерусской книжности. Однако если и уступает ему, то немногим и не глубиной осмысления произошедших событий.