Денис Базуев - Зиновий Колобанов. Время танковых засад

Фронтальную, или «лобовую» атаку Красногвардейска должна была провести дивизия СС «Полицай». Кстати, во время боев под городом Луга, в августе 1941, ей была отведена точно такая же роль, и с ней она не справилась. Атаковать левый фланг нашей обороны в районе Пижма – Пустошка должна была 269-я пехотная дивизия, сменившая здесь накануне наступления 1-ю танковую дивизию. После двух недель боев Пижма так и не стала для немцев «трамплином» на Ленинград. 269-й вновь предстояло штурмовать и деревню Пустошку, и лес между Пижмой и Красногвардейском. Но именно против 269-й пехотной и дивизии СС «Полицай» и были сосредоточены практически все советские КВ-1 1-й Краснознаменной танковой дивизии.

На юго-восточной окраине Красногвардейска в районе деревни Большие Загвоздки приготовились к бою три танка КВ-1 2-й роты старшего лейтенанта Колобанова, пред ними выдвигались на рубеж атаки штурмовые группы дивизии СС «Полицай». В каких условиях приходилось сражаться защитникам Красногвардейска? За день до генерального штурма, произошла страшная трагедия – противник вышел к южному берегу Ладожского озера и захватил город Шлиссельбург, Ленинград оказался в блокадном кольце. Это коренным образом повлияло на всю обстановку на Ленинградском фронте. Защитники Ленинграда оказались в исключительно тяжелом положении, теперь никто не мог гарантировать, что город на Неве удастся отстоять.

Подорвавшийся на мине танк Pz.IV старшего лейтенанта Мюллера, командира 6-й роты 65-го танкового батальона. Район деревни Салези (альбом 65-го батальона и 11-го танкового полка).

Командование Ленинградского фронта было в подавленном состоянии. Безусловно, это самым негативным образом сказалось на управлении войсками, оборонявшими Красногвардейск. 7–8 сентября авангард 41-го стрелкового корпуса Астанина уже выходил из лесов и болот в районе Вырицы – Мины, но выяснилось, что эти населенные пункты заняты противником, и корпус оказался в окружении. За время 35-и километрового марша по болотам, 41-й корпус потерял боеспособность. Кончились боеприпасы, топливо, продовольствие, часть тяжелого вооружения пришлось оставить в болотах. Теперь немцам не было никакого смысла держать против него крупные силы. Противник выставил небольшие блокирующие отряды, а основные части направил на штурм Красногвардейска.

9 сентября немцы устремились на штурм Красногвардейского укрепрайона. На направлении главного удара, в районе Скворицы – Русско – Высоцкое 36-я моторизованная немецкая дивизия прорвала оборону 265-го ОПАБа, и 1-я немецкая танковая дивизия готовилась войти в прорыв. Советские легкие БТ-5, которые усиливали здесь оборону, не смогли повлиять на исход боя, хотя они и стояли в засаде. Ситуацию могли бы исправить КВ-1, но они находились на других участках фронта, а ведь при обороне Красногвардейского района у них была решающая роль.

Подорвавшийся на мине гусеничный тягач 6-й немецкой танковой дивизии с 37-мм противотанковой пушкой. От взрыва тягач перевернуло вверх гусеницами. Район деревни Салези (альбом 65-го батальона и 11-го танкового полка).

Дело в том, что этот укрепрайон строился в спешке по упрощенной схеме, и у большинства ДОТов и ДЗОТов была только одна амбразура, и стоило немецким боевым группам оказаться между ДОТами, они автоматически оказывались в «мертвом» не простреливаемом пространстве, и участь гарнизонов маленьких крепостей была предрешена. Но советские тяжелые танки «исправляли» этот недостаток укрепрайона, они короткими контратаками выбивали врага из «мертвых пространств» между укреплениями, и фактически сами были «маневренными бронированными дотами». В целом против наступающего по широкому фронту противника тактика танковых засад стала не эффективна. Немцы успевали провести тщательную разведку и сосредоточить основные ударные группы там, где засад нет, или где они слабые. В этом случае у наших танкистов других участков обороны был выбор: или дальше продолжать ждать врага в засаде, и при этом неминуемо оказаться в окружении, или срочно контратаковать прорвавшегося врага. К счастью к сентябрю 1941 года мастерство наших танкистов выросло настолько, что они стали или вести маневренные бои «на равных», или даже переигрывать противника.