Сергей Михеенков - Жуков. Маршал на белом коне

Сталин усмехнулся и постучал трубкой по карте:

— Далеко замахнулись. А не лучше ли ограничиться ударом с севера на юг и с юга на север вдоль Дона? Подумайте.

— Это полумера. — Жуков предполагал такую реакцию Верховного и заранее собрался с мыслями. — Мелкие контрудары не приведут к решительному изменению обстановки. В этом случае… — И Жуков сделал жест, повторяя направления предполагаемых сталинских контрударов. — Паулюс [150]в этом случае может быстро развернуть из-под Сталинграда свои подвижные части и парирует наши удары. Удар же западнее Дона позволит нам глубоко охватить врага, не даст ему возможности из-за речной преграды быстро сманеврировать своими резервами и выйти навстречу нашим группировкам.

Операция делилась на два этапа: 1) прорыв обороны, окружение сталинградской группировки противника и создание прочного внешнего фронта с целью полной изоляции окружённых от воздействия внешних сил; 2) уничтожение «котла» и недопущение деблокады извне.

Верховному план операции понравился, но он не спешил давать на него согласие:

— Над планом надо ещё подумать и подсчитать наши ресурсы. А сейчас главная задача — удержать Сталинград и не допустить продвижения противника в сторону Камышина.

В это время позвонил новый командующий Сталинградским фронтом генерал Ерёменко [151]. Сталин взял трубку. После разговора с Ерёменко сказал:

— Ерёменко докладывает, что противник подтягивает к городу танковые части. Завтра надо ждать нового удара. — И, повернувшись к Василевскому: — Дайте сейчас же указание о немедленной переброске через Волгу 13-й гвардейской дивизии Родимцева из резерва Ставки. И посмотрите, что ещё можно направить туда завтра.

Уже через час Жуков был на аэродроме. Приказ Верховного: вылететь в расположение Сталинградского фронта, ввести в бой всю авиацию и изучить обстановку в районе Клетской и Серафимовича. Прощаясь, Сталин сказал, что к начатому разговору необходимо вернуться, и добавил: «О том, что мы здесь обсуждали, кроме нас троих пока никто не должен знать».

Контрудары, которые Жуков вместе со штабом Сталинградского фронта в те дни организовывал на различных участках, дали положительные результаты. Они изматывали противника.

Из дневника немецкого офицера, который в те дни пытался со своими солдатами оттеснить противостоящие им подразделения Сталинградского фронта: «…части нашего корпуса понесли огромные потери, отражая в сентябре яростные атаки противника, который пытался прорвать наши отсечные позиции с севера. Дивизии, находившиеся на этом участке, были обескровлены; в ротах оставалось, как правило, по 30–40 солдат».

В конце ноября Сталин вновь вызвал к себе Жукова и Василевского.

Василевский только что вернулся из-под Сталинграда — изучал условия для контрнаступления армий левого крыла Юго-Восточного фронта.

Прежде чем идти к Верховному, они несколько часов совещались в Генштабе. Обменивались впечатлениями. Вносили поправки в первоначальный план.

Во время встречи в Кремле Сталин неожиданно предложил произвести реорганизацию фронтов и в связи с предстоящими планами масштабного наступления командующим войсками вновь образованного Донского фронта (бывшего Сталинградского) назначить Рокоссовского. А командующим создаваемым вновь Юго-Западным фронтом — Ватутина. Такие назначения всех вполне устраивали.

В конце совещания Сталин сказал:

— Вылетайте обратно на фронт. Принимайте все меры, чтобы ещё больше измотать и обессилить противника. Посмотрите ещё раз намеченные планом районы сосредоточения резервов и исходные районы для Юго-Западного фронта и правого крыла Сталинградского фронта, особенно в районе Серафимовича и Клетской. Товарищу Василевскому с этой же целью следует выехать ещё раз на левое крыло Юго-Восточного фронта и там изучить все вопросы, намеченные планом.

«После тщательного изучения на месте всех условий для подготовки контрнаступления, — пишет Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях», — мы с А. М. Василевским вернулись в Ставку, где ещё раз был обсуждён план контрнаступления и после этого утверждён». И далее: «Мне было приказано лично проинструктировать Военный совет Донского фронта о характере действий войск с целью всемерной помощи Сталинграду. Хорошо помню разговор 29 сентября в землянке, в балке севернее Сталинграда, где размещался командный пункт командарма К. С. Москаленко.

На мои указания активных действий не прекращать, чтобы противник не перебрасывал с участка Донского фронта силы и средства для штурма Сталинграда, К. К. Рокоссовский сказал, что сил и средств у фронта очень мало и что ничего серьёзного мы здесь не добьёмся. Конечно, он был прав. Я тоже был такого мнения, но без активной помощи Юго-Восточному фронту (теперь Сталинградскому) удержать город было невозможно.