Сергей Михеенков - Жуков. Маршал на белом коне

Сталин позвонил 27 августа 1942 года и приказал Жукову: обязанности командующего войсками возложить на начальника штаба, а самому немедленно выехать в Москву.

Днём раньше Совет народных комиссаров СССР назначил генерала армии Г. К. Жукова первым заместителем наркома обороны, освободив от этой должности маршала С. М. Будённого.

Верховный встретил его словами:

— Плохо получилось у нас на юге. Может случиться так, что немцы захватят Сталинград. Не лучше дела обстоят и на Северном Кавказе. Очень плохо показал себя Тимошенко. Мне рассказал Хрущёв, что в самые тяжёлые моменты обстановки во время нахождения в Калаче Тимошенко бросал штаб и уезжал с адъютантом на Дон купаться. Мы его сняли. Вместо его поставили Ерёменко. Правда, это тоже не находка…

Сталин сделал паузу. Жуков молчал.

— Мы решили назначить вас заместителем Верховного главнокомандующего и послать в район Сталинграда для руководства войсками на месте. У вас накопился хороший опыт, и я думаю, что вам удастся взять в руки войска. Сейчас там Василевский и Маленков. Маленков пусть останется с вами, а Василевский сейчас же вылетает в Москву. Когда вы можете вылететь?

— Вылетать надо немедленно, — ответил Жуков.

— Ну, вот и хорошо. — И вдруг Сталин спохватился: — А вы не голодны?

— Подкрепиться не мешало бы.

Сталин позвонил в приёмную, и вскоре Поскрёбышев принёс горячий чай и тарелку с горкой бутербродов. Перекусив, Жуков сразу же отбыл на аэродром. И через четыре часа самолёт приземлился в Камышине.

На Сталинградский фронт прибыли не с пустыми руками. Сталин за чаем напутствовал: «В связи с прорывом немцев к Сталинграду мы приказали срочно перебросить 1-ю гвардейскую армию генерала Москаленко [145]в район Лозное. Необходимо с утра 2 сентября нанести ею удар по прорвавшейся к Волге группировке противника и соединиться с 62-й армией. Туда же перебрасываются 66-я армия генерала Малиновского [146]и 24-я армия генерала Козлова [147]. Вам следует принять необходимые меры, чтобы Москаленко 2 сентября нанёс контрудар, а под его прикрытием вывести в исходные районы 24-ю и 66-ю армии. Эти две армии вводите в бой незамедлительно, иначе мы потеряем Сталинград».

Штаб Сталинградского фронта размещался в Малой Ивановке близ Камышина. В штабе фронта Жукову доложили обстановку. Докладывали начальник штаба и старый знакомый по Халхин-Голу генерал Никишев и начальник оперативного отдела полковник Рухле. Как вспоминал потом маршал, их путаный доклад производил впечатление, что они «не совсем уверены в том, что в районе Сталинграда противника можно остановить».

Через несколько дней и штабом Сталинградского фронта, и оперативным отделом будут руководить другие люди.

Это был обычный стиль Жукова. Каждую операцию, любое ответственное дело, за которое и сам отвечал головой и честью, он начинал с подбора надёжных людей.

Доклад комфронта генерала Гордова [148], напротив, ему понравился своей правдой и полнотой. Правда была тревожной. Но не безнадёжной. Переговорил с Москаленко. Его дивизии должны были первыми вступить в дело. Однако они опаздывали, находясь в пути.

Из донесения Жукова Сталину: «1-я гвардейская армия 2 сентября перейти в наступление не смогла, так как её части не сумели выйти в исходное положение, подвезти боеприпасы, горючее и организовать бой. Чтобы не допустить неорганизованного ввода войск в бой и не понести от этого напрасных потерь, после личной проверки на месте перенёс наступление на 5 часов 3 сентября. Наступление 24-й и 66-й армий назначаю на 5–6 сентября. Сейчас идёт детальная отработка задач всем командным составом, а также принимаем меры материального обеспечения операции…»

Очень характерное донесение. Жуков смело всю ответственность, в том числе и за перенесение операции на более поздние сроки, берёт на себя и приводит железные аргументы. Ни грамма намёка на то, что, мол, замешкался Москаленко и пр.

Армия Москаленко атаковала в направлении Сталинграда в назначенное время после артиллерийской подготовки. Но продвинулась недалеко. Противник тут же контратаковал с танками при поддержке штурмовой авиации.

Сталин телеграфировал: «Положение под Сталинградом ухудшается. Противник находится в трёх верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленную помощь. Потребуйте от командующих войсками, стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь сталинградцам.