Леонид Млечин - Стальной оратор, дремлющий в кобуре. Что происходило в России в 1917 году

Оказавшись у власти, он вел себя очень жестоко. Максим Горький, пытавшийся защищать питерскую интеллигенцию от репрессий, ненавидел Зиновьева. Рассказывал писателю Корнею Чуковскому о заседании, в котором участвовал хозяин Ленинграда:

– Ну, потом – шуточки! Стали говорить, что в Зоологическом саду умерли детеныши носорога. И я спрашиваю: чем вы животных кормить будете? Зиновьев отвечает: буржуями. И начали обсуждать вопрос: резать буржуев или нет? Серьезно вам говорю. Серьезно…

Когда Ленин заболел, Зиновьев находился на вершине власти. В 1924 году его родной город Елизаветград переименовали в Зиновьевск. Без одобрения Григория Евсеевича не принималось ни одно решение. На последнем при жизни Ленина XII партийном съезде, когда сам Владимир Ильич не мог выступать, политический отчет ЦК прочитал Зиновьев. Он же произнес основной доклад на первом после смерти Ленина XIII съезде.

Зиновьев считал себя наследником Ленина, ведь он столько лет был самым близким к нему человеком, самым давним его соратником. Но Григорий Евсеевич был человеком малых талантов, о чем не подозревал. Не понимал, что своим высоким положением обязан лишь особым отношениям с Лениным. На митингах в Питере молодые военные карьеристы в новых блестящих кожанках кричали:

– Мы победим, потому что нами командует наш славный вождь товарищ Зиновьев!

Сталин, еще не уверенный в своих силах, поначалу вел себя осторожно и некоторое время не мешал Григорию Евсеевичу изображать из себя хозяина страны. Зиновьев наивно полагал, что Иосиф Виссарионович готов оставаться на вторых ролях.

Григорию Евсеевичу не хватало качеств политического бойца. Зиновьев был человеком напыщенным, но недалеким и – главное – бесхарактерным. В минуты опасности начинал паниковать. По словам людей, знавших его, от Зиновьева исходило ощущение дряблости и скрытой неуверенности…

Иосиф Виссарионович заключил союз с Зиновьевым и Каменевым, чтобы убрать Троцкого, а потом вступил в союз с Бухариным и Рыковым, чтобы избавиться от Зиновьева и от Каменева. Одного за другим оттеснил от власти ленинских ставленников.

Лев Борисович Каменев, который был хозяином Москвы, – в отличие от Зиновьева – человек без политических амбиций и надежный работник. Ленин ценил Каменева как дельного администратора, поэтому сделал заместителем в правительстве и поручал в свое отсутствие вести заседания политбюро и Совнаркома. Ссора с Каменевым накануне революции, когда Лев Борисович категорически возражал против попытки большевиков в одиночку взять власть в стране, не имела для Ленина никакого значения.

Лев Борисович Каменев ничем не был похож ни на своего шурина – Льва Троцкого, с которым практически не общался, ни на своего соратника Григория Зиновьева. Те стремились первенствовать, жаждали власти и славы. Каменев, мягкий и спокойный по характеру, занял место в политбюро только потому, что этого захотел Ленин. Но Лев Борисович попал под влияние Зиновьева, поэтому Сталин и с ним расправился.

Каменеву принадлежит крылатая фраза: «Марксизм есть теперь то, что угодно Сталину». Но он же одним из первых отказался от политической борьбы против генерального секретаря. Нарком просвещения Анатолий Луначарский писал: «Я думаю, что настоящее призвание Каменева – писательское». Выброшенный из политики, Каменев с удовольствием взялся руководить издательством «Академия» и Институтом мировой литературы имени А.М. Горького.

По его совету Зиновьев тоже писал статьи на литературные темы и даже сочинял сказки. Григорий Евсеевич утратил надежды на возвращение в политику и пытался начать новую жизнь. Но они с Каменевым состояли в черном списке. Сталин помнил каждого, кто пытался ему перечить, и не мог успокоиться, пока не добивал противника, даже если тот не сопротивлялся.

Через две недели после убийства члена политбюро и партийного руководителя Ленинграда Сергея Мироновича Кирова в декабре 1934 года Зиновьева, Каменева и еще нескольких человек, прежде входивших в ленинградское руководство, арестовали. Их обвинили в организации убийства Кирова и создании антисоветской организации. В августе 1936 года Военная коллегия Верховного суда приговорила Зиновьева и Каменева к смертной казни.

Ночью того же дня Льва Борисовича и Григория Евсеевича расстреляли. При исполнении приговора присутствовали нарком внутренних дел Генрих Ягода и его будущий сменщик на Лубянке секретарь ЦК Николай Ежов. Пули, которыми убили Зиновьева и Каменева, Ежов хранил у себя в письменном столе – сувенир на память.