Леонид Млечин - Стальной оратор, дремлющий в кобуре. Что происходило в России в 1917 году

Александр Федорович сказал, что распорядился начать соответствующее судебное следствие и провести аресты:

– Я вообще предпочитаю, чтобы власть действовала более медленно, но зато более верно, а в нужный момент – более решительно.

Но он не мог преодолеть себя и залить страну кровью ради удержания власти. А его противники могли.

Поэт Серебряного века Константин Дмитриевич Бальмонт, последние годы которого пройдут в эмиграции – в нищете и тоске, презрительно писал о Керенском:

Слова несправедливые. В лице Керенского, по словам современников, революционная демократия выдвинула убежденного государственника и горячего патриота. И при этом вот уже столетие над главой Временного правительства принято издеваться, рассказывая с насмешкой, что в октябре семнадцатого он будто бы сбежал из Петрограда в женском платье.

Два влиятельных члена большевистского ЦК Григорий Евсеевич Зиновьев и Лев Борисович Каменев в октябре голосовали против захвата власти. Остальные члены ЦК их не поддержали. На следующий день после заседания Зиновьев и Каменев оповестили ЦК, что поскольку они остались в меньшинстве при голосовании, то считают своим долгом обратиться с письмом к Московскому, Петроградскому комитетам и областному Финскому комитету партии с развернутой аргументацией, почему нельзя идти на вооруженное восстание.

31 октября Лев Каменев опубликовал в газете «Новая жизнь», издававшейся Максимом Горьким, заметку, в которой говорилось: «Взять на себя инициативу вооруженного восстания в настоящий момент, при данном соотношении общественных сил, независимо и за несколько дней до съезда Советов было бы недопустимым, гибельным для дела революции и пролетариата шагом».

Товарищи сочли это нарушением дисциплины. Возник вопрос об исключении Зиновьева и Каменева из состава Центрального комитета партии. Сталин был против! В протокол занесли его слова: «Исключение из партии не рецепт, нужно сохранить единство партии; предлагает обязать этих двух товарищей подчиниться, но оставить их в ЦК». Он вступился за людей, которых потом сладострастно унизит и уничтожит… Этот эпизод, сталинская примирительная позиция в октябре семнадцатого свидетельствует о том, что тиранами не рождаются, а становятся, когда создаются условия для беззакония.

А ведь Зиновьев и Каменев были, пожалуй, недалеки от истины, когда в своем знаменитом заявлении писали: «Говорят: 1) за нас уже большинство народа в России и 2) за нас большинство международного пролетариата. Увы! – ни то, ни другое неверно… В России за нас большинство рабочих и значительная часть солдат. Но все остальное под вопросом. Мы все уверены, например, что если дело теперь дойдет до выборов в Учредительное собрание, то крестьяне будут голосовать в большинстве за эсеров».

Они считали, что надо постепенно завоевать массы на свою сторону. Да и многие социал-демократы осенью семнадцатого года считали, что большевики не имеют права единолично управлять страной. Они должны как минимум вступить в коалицию с другими социалистическими партиями, чтобы опираться на большинство населения.

Но Ленин не хотел ждать! И в своей логике был прав. Если бы Учредительное собрание, представляющее интересы всего народа России, приступило к работе, большевики лишились бы шанса захватить власть.

Григорий Зиновьев годы эмиграции провел вместе с Лениным и Крупской. Более близкого человека у них не было. Вместе вернулись в Россию в апреле 1917 года, вместе написали книгу «Против течения». Зиновьев высказался против, когда Ленин предложил силой свергнуть Временное правительство, но этот знаменитый эпизод не испортил их личные отношения. До самой смерти Ленина Зиновьев входил в ближайшее окружение вождя и пользовался его полным расположением.

Он стал одним из самых влиятельных людей в стране. Владимир Ильич сделал его членом политбюро и хозяином Петрограда и всего Северо-Запада. Кроме того, поставил Зиновьева во главе Третьего интернационала. В те годы эта должность имела особое значение. Российские коммунисты считались всего лишь одной из секций Коминтерна, таким образом Зиновьев формально оказался руководителем всего мирового коммунистического движения.