Леонид Млечин - Стальной оратор, дремлющий в кобуре. Что происходило в России в 1917 году

В России его знали как прозаика и драматурга. Пьесы Винниченко ставились на русской сцене. Каждый год премьера. Он писал в жанре психологической мелодрамы. Руководитель Украины более позднего времени Никита Хрущев, не самый начитанный человек, часто вспоминал короткую повесть Винниченко «Талисман» – о скромном и боязливом от природы человеке, который, исполняя свой долг, идет на верную смерть.

«Есть ли у нас столько сил, есть ли у нас столько рук, чтобы направить их на эту тяжелую работу? – записал летом семнадцатого в дневнике Винниченко. – Сердце сжимается от тревоги, печали и страха: а что, если не поднимем? Не сможем взять того, что судьба так неожиданно, фантастически бросила нам под ноги?»

В Киеве спорили, какой должна быть Украина. Полностью независимой? Или остаться частью России? Центральная рада занимала умеренную позицию – Украина образует с новой Россией Федерацию. Винниченко оставался искренним сторонником единения с Россией. Полагал, что Украина не готова стать самостоятельным государством.

Раскол между восточной и западной частями Украины остро ощущается и сегодня. Сказывается историческое наследство. А сто лет назад вообще казалось, что между западными и восточными украинцами – непреодолимая пропасть. Украинцы долго оставались разделенным народом. Одни были подданными Российской империи, другие находились по ту сторону государственной границы.

Галиция до Первой мировой принадлежала Австро-Венгерской империи. Под властью австрийской короны проживало примерно 4 миллиона человек, которых украинские авторы именуют украинцами, а российские – русскими малороссийской ветви. Галиция тяготилась ролью заброшенной австрийской провинции. Здесь украинская национальная идея обрела воинственные, агрессивные черты. Объяснение, возможно, следует искать в психологии исполненных предрассудками галицийских крестьян, которые во всем видели происки внешних врагов. Да и принадлежность к собственной – униатской, грекокатолической церкви делала обитателей Галиции обособленной общностью.

Царское правительство не признавало униатской церкви. А Временное правительство 20 марта 1917 года отменило «вероисповедные и национальные ограничения», 14 июля приняло акт «О свободе совести». Отныне граждане России не делились по этническому происхождению и принадлежности к той или иной церкви. Временное правительство проделало немалую работу, внеся изменения в Законы о состоянии, Положение об инородцах, Положения о наказаниях, Устав гражданского судопроизводства, Устав о воинской повинности, Уставы иностранных исповеданий.

Униатская церковь больше не воспринималась как антигосударственная. В конце мая 1917 года собрался первый собор грекокатолической церкви, на котором учредили экзархат. Важное событие для униатов – в тот исторический момент, когда украинцы попытались образовать свое государство.

В Киев приехала делегация Временного правительства во главе с Александром Керенским. Договорились о разграничении полномочий Петрограда и Киева, это было признанием новой украинской власти. В Петрограде в знак протеста из Временного правительства вышли министры-кадеты!

А в Киеве радикально настроенные политики остались недовольны, давили на Раду и на Винниченко: берите власть в свои руки, становитесь настоящим правительством! Но лозунг независимости, национальная идея вдохновляли в основном городскую интеллигенцию, мелкую буржуазию, студентов, гимназистов – не самый многочисленный социальный слой. Остальные скорее пассивно наблюдали за происходящим.

Владимир Винниченко делил украинцев на «малороссов» (они полностью русифицировались), «хохлов» (знают язык, но не более того) и «сознательных украинцев», которые не пропали для общенационального дела и готовы за него сражаться. Среди жителей Киева украинцев было всего 20 процентов. Остальные – русские, поляки и евреи. В восточной части Украины, например в Харькове, русских было еще больше. Так что в городах сторону Рады держал лишь немногочисленный слой националистов.

Национально мыслящие украинцы мечтали о государственной самостоятельности и ненавидели российскую элиту за то, что Россия не признавала за украинцами этого права. Самостийники, националисты были немногочисленны, но очень активны. Наиболее радикальные требовали соблюдать заповеди национальной жизни: «Все люди братья, но москали, поляки и евреи – враги нашего народа»; «Украина для украинцев! Гони с Украины чужеземцев-угнетателей!».