Димитрий Чураков - 1917 год - русская государственность в эпоху смут, реформ и революций

Вместе с тем стоит отметить, что сегодня пока рано говорить о единой трактовке многопартийности историками. До сих пор нет согласованного понимания ни её характера, ни её природы. Открытым остаётся даже проблема хронологических рамок её существовать в нашей стране. Одни историки относят конец многопартийности к весне 1918 года, когда левые эсеры покидают правительство. Другие – к лету, когда из Советов изгоняются сперва правые эсеры и меньшевики, а затем и левые эсеры. Наконец третьи полагают, что о ликвидации многопартийности можно говорить применительно к середине эпохи нэпа. Уже одно это говорит о том, какой разный смысл вкладывается в понятие многопартийности. Для одних – это участие в политической жизни нескольких партий. Для других решающим признаком её является участие нескольких партий в органах власти. По мнению В. И. Миллера, эта многоголосица стала следствием смешения двух понятий – «многопартийность» и «многопартийная (политическая) система». Для него многопартийность ещё не предполагает участия разных партий в управлении. Тогда как многопартийная политическая система, наоборот, немыслима без участия ряда партий в осуществлении политической власти, причём независимо от того, выступают ли они в правительственном блоке или составляют оппозицию. Более того, Миллер полагает, что оппозиция – это обязательный компонент многопартийности [26] Миллер В. И. Осторожно: история! М., 1997. С. 23–24. .

Оппозиции как важной составной части политического процесса в XX веке посвящено специальное исследование, которое так и называется «Власть и оппозиции». Предметом исследования в нём, как можно судить по названию, стали отношения в сфере осуществления государством своих властных полномочий. Речь идёт о том же, что и у Л. Холмса, т. е. о взаимодействии различных импульсов власти. Посмотреть под этим углом зрения на роль оппозиции крайне важно. Своей критикой власти оппозиция ставит себя как бы вне существующего режима. Но, по сути, она является его элементом. Причём важным, стабилизирующим систему элементом. Складываются механизмы ненасильственного решения спорных вопросов. Роль оппозиции в них – вовремя выявлять точки напряжения и замыкать их на себя. Выводы, полученные в монографии, заставляют задуматься и о том, может ли оппозиция восприниматься как нечто единое. Но вопрос может звучать и острее. Вопрос можно и заострить. Какую оппозицию следует считать системной и несистемной? Была ли таковая в России? Представляется, что несистемной может считаться лишь та оппозиция, которая придерживается идеалов, в корне отличных от тех, что исповедываются властью. В России же и власть, и все ветви оппозиции стояли на позициях этатизма. И власть, и её оппоненты готовы были абсолютизировать государство как элемент трансформации общества. Не отсюда ли та непримиримость и ожесточённость борьбы за власть, что так ярко проявились в те годы? [27] Власть и оппозиция. М., 1995.

Изучение политических партий начала века в целом может восприниматься в рамках получивших в последнее время широкое хождение разнообразных теорий элит. В самом деле, каких бы партий мы ни касались, будь то рабочих, буржуазных, крестьянских, национальных или других, во всех ядро составляла интеллигенция. Тем самым многопартийность – это своеобразный ответ элиты на процессы модернизации, а также на раскол в своей среде.

Как шли процессы приспособления к условиям гражданского общества социальных низов? Работ, посвящённых этому аспекту, существенно меньше. Хотя в целом, применительно к крестьянству, можно говорить, что адаптация давалась ему нелегко. Наряду с духовным освобождением модернизация несла крестьянству разрушение основ его жизненного уклада. Прежде всего, речь здесь идёт о патриархальных представлениях и коллективистских ценностях русского крестьянства.

Можно предположить, что похожим образом обстояло дело и у рабочего класса. Впрочем, городская урбанистическая среда была более доступна новшествам. Но она же была более беззащитна перед пагубными сторонами радикальной ломки национальных устоев. Не в этом ли одна из причин криминализации российского общества рубежа веков? [28] См.: Зориков П. В. Криминогенная обстановка как результат и фактор социальной мобильности в России в начале XX в. // Революция и человек. Быт, нравы, поведение, мораль. М., 1997. С. 5–11. Сюда же можно отнести и вообще рост девиантного поведения в России. В частности, при изучении сексуальных аномалий авторы сходятся во мнении, что такое поведение могло быть следствием нереализованных естественных социальных возможностей молодёжи [29] См. об этом: Булдаков В. П. Революция и человек (методологические заметки) // Крайности истории и крайности историков. М., 1997. С. 28. .