Василий Шульгин - Дни.

Наступил день второй, еще более кошмарный… «Революционный народ» опять залил Думу… Не протиснуться… Вопли ораторов, зверское «ура», отвратительная «Марсельеза»… И при этом еще бедствие – депутации… Неистовое количество людей от неисчислимого количества каких-то учреждений, организаций, обществ, союзов, я не знаю чего, желающих видеть Родзянко и в его лице приветствовать Государственную Думу и новую власть. Все они говорили какие-то речи, склоняя «народ и свобода»… Родзянко отвечает, склоняя «родина и армия»… Одно не особенно клеится с другим, но кричат «ура» неистово. Однако кричат «ура» и речам левых… А левые склоняют другие слова: «темные силы реакции, царизм, старый режим, революция, демократия, власть народа, диктатура пролетариата, социалистическая республика, земля трудящимся» и опять – свобода, свобода, свобода – до одури, до рвоты… Всем кричат «ура». Некоторые начинают уже приветствовать и «Совет солдатских и рабочих депутатов». Его исполнительный комитет сидит у нас под боком… Мы ясно чувствуем, что это вторая власть… Впрочем, Керенский и Чхеидзе избраны и там – они вошли в исполком… Они служат мостом между этими двумя головами. Да, получается нечто двуглавое, но отнюдь не орел. Одна голова Кадетская, а другая еще детская, но по всем признакам «от вундеркинда», Т.е. наглая и сильно горбоносая. Впрочем, и от «кавказской обезьяны» есть там доля порядочная…

Полки по-прежнему прибывают, чтобы поклониться. Все они требуют Родзянко… Родзянко идет, ему командуют «на караул»; тогда он произносит речь громовым голосом… крики «ура!»… Играют «Марсельезу», которая режет нервы… Михаил Владимирович очень приспособлен для этих выходов: и фигура, и голос, и апломб, и горячность… При всех его недостатках, он любит Россию и делает, что может, Т.е. кричит изо всех сил, чтобы защищали родину… И люди загораются, и вот оглушительное «ура»… Но сейчас же вслед за этим

выползает какая-нибудь кавказская обезьяна, или еще похуже, и говорит пораженческие мерзости, разжигая злобу и жадность… У них через каждое слово «помещики, царская клика, Распутин, крепостники, опричники, жандармы»… И им тоже кричат «ура», да, да – кричат… и напрасно Михаил Владимирович себя обольщает, что Государственная Дума взяла власть. Вздор. Болото –кругом. Ни на что нельзя опереться. Это оглушительное «ура» – это мираж. Ведь я знаю, чему они так -рады… Потому что надеются не пойти на фронт. Почти все части без офицеров… где офицеры?.

-Тем не менее Комитет Государственной Думы работает в этот день вовсю… Правительства нет, все брошено… Весь огромный механизм остановлен на полном ходу, остановлен и обезглавлен… Всеобщий развал неминуем, если не принять самых экстренных мер… Положение таково, что многих старых бюрократов нельзя оставить… Часть их даже арестована добровольными сыщиками и притащена сюда… Часть бежала… Часть надо заменить, потому что… Ну, потому что их не удержать.

Кем заменить? Кто имеет авторитет – реальной силы ведь нет… Кто? И решили послать членов Государственной думы… «комиссарами»… То есть временно «исполняющими должность сановников». Никто не смел отказаться… Ведь все обещали беспрекословное повиновение Комитету Государственной думы… И не было случая отказа…

Мы назначали такого-то туда-то – Родзянко подписывал, и человек ехал. Из крупных назначений и удачных было назначение члена Думы инженера Бубликова комиссаром в «Пути сообщения». Он сразу овладел железными дорогами. Может быть, он и сделал кое-какие ошибки, но благодаря ему железные дороги не стали. Не помню остальных – их много было… Ведь всюду, всюду требовалось, все учреждения умоляли «прислать члена Государственной Думы». Авторитет их был высок еще…

Чем дальше от Таврического дворца – тем обаяние Государственной Думы было сильнее и воспринималось пока как власть…

-Но здесь… Здесь росло противодействие… Противодействие этого проклятого исполкома, который опирался на всю эту толпу, залепившую Государственную Думу… Ах, если бы у нас был хоть один верный полк, чтобы вымести отсюда всю эту банду и занять караулы… Но полка нет… И офицеров нет…

Еще одним бедствием были – аресты… Целый ряд членов Думы занят исключительно тем, чтобы освобождать арестованных… Еще слава богу, что дан лозунг: «Тащи в Думу – там разберут»… Дума обратилась в громадный участок… С тою разницей, что раньше в участок таскали городовые, а теперь тащат городовых… Их по преимуществу… многих убили – «фараонов»… Большинство приволокли сюда, остальные прибежали сами, спасаясь, прослышав, что ''Государственная Дума не проливает крови»… За это Керенскому спасибо. Пусть ему зачтут это когда-нибудь. Жалкие эти городовые – сил нет на них смотреть! В штатском, переодетые, испуганные, приниженные, похожие на мелких лавочников, которых обидели, стоят громадной очередью, которая из дверей выходит во внутренний двор Думы и так закручивается… Они ждут очереди быть арестованными… Но, говорят, некоторые герои до сих пор сражаются… отдельные сидят по крышам с механическими ружьями и отстреливаются. Или это все вздор – эти пулеметы на крышах… Не разберешь, кто их туда послал и даже были ли они там… Во всяком случае, какая невероятная ошибка правительства была разбросать полицию по всему городу… Надо было всех собрать в кулак и выжидать…