Владимир Шмерлинг - Сталинградцы [Рассказы жителей о героической обороне]

— Ишь ты, подлец, как усердствует, — говорит Жарков.

— Любо посмотреть: идём, как в городском саду; и фонтаны и фейерверк, — замечает Ушанов.

На пути к волжской переправе.

Поблизости шлёпаются в Волгу мины и разрываются, подымая столбы воды. Брызги сверкают в освещении «фонарей».

— При таком освещении на мель не сядем, — со злобой говорит директор. — Придётся, вернувшись на берег, попросить командира «катюш» передать от нас благодарность немцам.

Уже завиднелась песчаная коса и обозначились контуры баркаса «Кашен». Натан Петрович Заславский переходит с кормы плашкоута на нос, чтобы получше рассмотреть путь подхода к «Кашену».

— Пора. Крюков, семафорь капитану: отдать чалку и уходить за косу, ожидать там сигнала подхода. Ребята, приготовьте вёсла, — командует он.

Чалка подобрана. Плашкоут на вёслах легко идёт по мелководью.

— Мелко, — сказал Заславский, — приготовьтесь сойти в воду.

Ребята начали стягивать сапоги, но Косов, промерив глубину Волги веслом, сказал:

— Ничего еще, плашкоут не ширкает, подойдём к «Кашену» впритирочку.

Директор приказывает приготовить плицы для трапа, а сам подымает уже полы полушубка, заправляет их за ремень, чтобы не мешали работать. Подтягиваясь на руках, он вскакивает на борт «Кашена», за ним поднимаются рабочие.

Ушанов и Вдовин установили трап с плашкоута на борт «Кашена». Натан Петрович проверил прочность привязи цинкачей к аппарату и сказал:

— Ну, ребята, покажем теперь свою силу и умение. Нас восемь человек, а тут бы нужно двадцать восемь, но зато нам фриц аккомпанирует. Ну, взялись. Раз взяли, ещё раз взяли, ухнем!

На несколько секунд аппарат повис на руках рабочих и грузно опустился на почти вертикальный трап.

В это время метрах в десяти слева разорвался снаряд. «Кашен» вздрогнул.

Взрывная волна разбросала часть рабочих по палубе и накренила баркас, как бы помогая остальным спустить на трап тяжёлый груз.

— Эх, крепко! — крикнул директор. — Все ли живы? — спросил он, оглядываясь.

— Живы, — ответил Шарипов. — На этот раз немцы просчитались. Как себя чувствуешь, Никифор, после такой хлопушки? — спрашивает он сидящего на палубе Жаркова.

— Ничего, я привычный к хлопушкам: котельщики глухари, — говорит Жарков, потирая левый бок, которым он упал на поручни баркаса.

— А я, ребята, цинкача всё-таки не выпустил, прирос с ним к бабке, — радуется Шарипов, натягивая цинкач.

— Тебе легко было не выпустить, — говорит Косов. — Нас с Вдовиным так притиснуло к аппарату, что если бы ты и не выдержал, мы бы сдержали его. Правда, в глазах у меня поискрило и я подумал, что от ребят мокро осталось, а вы — живы; значит, аппарат вместе будем снимать.

Второй снаряд разорвался метрах в пятидесяти, подняв столб воды.

— Сейчас мы в вилке, — сказал Заславский, посмотрев, как стоит аппарат на трапе и указав места рабочим на время его спуска. — Опускай трос! — скомандовал он. Аппарат легко скользнул по наклонной плоскости трапа в плашкоут. — Кантуйте ровнее! Крюков, семафорь капитану подход на буксир… Теперь — в воду, выведем плашкоут на руках по мели.

Рабочие прыгают в воду. Тяжело нагруженный плашкоут под напором рабочих рук медленно отходит против течения на глубокое место. Из-за кормы появляется катер, принимает конец с плашкоута.

— Ну, ребята, дело сделано, — говорит директор, снимая ремень и распахивая полушубок, чтобы освежить ветерком вспотевшее тело.

— И откуда сила взялась! Право, аж не верится, что так легко сняли эту махину с «Кашена», — замечает Жарков, располагаясь на носу плашкоута и вытирая пот с лица полой фуфайки.

Новый взрыв возле «Кашена», которого уже не видно, вызывает на плашкоуте весёлый говор и смех.

— Опоздал, фриц! Упустил добычу. Теперь не догонишь!

Баркас с буксируемым плашкоутом входит в горловину затона, укрывается от немцев песчаной косой острова Крит.

— Теперь можно закурить, — разрешает Натан Петрович, довольный проведённой операцией и весёлым настроением рабочих. — Вот вы удивляетесь, откуда сила взялась? Я вам отвечу. Не надо забывать трёх главных помощников, которые выехали с нами на работу и принимали в ней участие. Первый помощник — вера, что дело наше правое. Второй помощник — храбрость, третий — умение. С такими надёжными помощниками мы любое задание военного командования выполним.