Владимир Шмерлинг - Сталинградцы [Рассказы жителей о героической обороне]

К ночи на 26 августа эвакуация была закончена. Для тех, кто остался на заводе, начались боевые будни. В цехах спецгруппы совместно с подрывниками, выделенными командованием фронта, опутывали сетью проводов оборудование, раскладывали у станков пакеты с взрывчаткой. Бойцы рабочего батальона несли охрану завода, посёлков Красноармейск и имени Сакко и Ванцетти, одновременно учились владеть оружием.

Всех нас пугала мысль: неужели придётся взрывать завод и уходить за Волгу? Каждому хотелось, кроме того, что мы делали, еще хоть чем-нибудь помочь частям генерала Шумилова и генерала Толбухина, оборонявшим подступы к нашему району.

Как-то ночью, собравшись в помещении, освещённом электричеством, рабочие заговорили о том, что вот в наш район Сталгрэс подаёт свет, а вокруг, в красноармейских блиндажах — тьма.

— Как можно без света быть? — сказал Лука Артамонович Лебедев. — А если покушать надо, перевязать рану, заштопать шинель, пришить пуговицу, письмо написать? Хоть на время, а свет нужен. Вот бы, товарищи, придумать такую лампу — простую, удобную, без копоти, чтобы эту лампу боец мог с собой в кармане носить!

Несколько дней после этого Лебедев ходил по складам, приглядывался к разным трубкам, коробкам, проводам, занимался экспериментами. Он решил сам сделать удобную для фронта лампу и вскоре продемонстрировал нам образец такой лампы. Способ изготовления её оказался очень простым: стеклянный флакон, кусок фитиля и заклёпанная наглухо трубка с несколькими очень маленькими отверстиями в верхней части. Сделав партию таких ламп, названных потом «катюшами», Лебедев опробовал их в различных условиях и, убедившись, что это именно те лампы, которые нужны бойцу, стал изготовлять их сотнями. На изготовление одной лампы у него уходило не больше 5 минут.

Эти лампы, появившиеся сначала в соседних с заводом частях, вскоре можно было увидеть на любом участке Сталинградского фронта, всюду, где нужен был свет: в блиндажах, убежищах, землянках. Лебедев выпускал их один по нескольку сот в сутки и одновременно совершенствовал. Представители воинских частей приезжали за лампами на машинах. Отпуская свою продукцию, Лебедев проводил инструктаж, объяснял, как заправлять лампу, как ею пользоваться, как поступать, если она начнет капризничать при ветре, проникающем в блиндаж, или, наоборот, в духоте, при спёртом воздухе.

Когда слава о лебедевских «катюшах» прошла по всему фронту, на завод стали поступать официальные письма от крупных воинских соединений с заказами на сотни ламп. В таких случаях Лебедев по целым суткам не выходил из своей мастерской, помещавшейся в одном из подвалов завода, а потом погружал продукцию на машины и сам вёз ее сдавать заказчикам.

По примеру Лебедева и другие оставшиеся на заводе товарищи начали изобретать, думать, что бы такое сделать нужное, полезное для своих соседей-фронтовиков.

На складах завода остался довольно большой запас фанеры. Эвакуировать её в тыл не было смысла. Инженер Стратиевский предложил передать фанеру воинским частям для обшивки и утепления блиндажей и землянок. Это было поручено одному из наших коммунистов, товарищу Петрову. Нагрузив машину фанерой, он отправился в штаб генерала Шумилова. По дороге Петров попал под бомбёжку. Немецкие пикировщики бомбили колонну наших танков, продвигавшихся к фронту. Вернувшись вечером на завод, Петров сказал мне, что, глядя на то, как немцы бомбили наши танки, ему пришла в голову мысль, что фанеру лучше всего использовать для изготовления макетов танков и расставлять эти макеты по дороге в степь для приманки немецкой авиации.

— Лучше, чтобы они фанерные танки бомбили, чем настоящие, — сказал он. — Пусть себе бомбит — мы другие сделаем: фанеры у нас много.

Это предложение было одобрено командованием. На завод прибыл майор, под руководством которого в деревообделочном цехе бригада плотников и столяров начала массовое изготовление фанерных танков. За день делалось 15–20 макетов; ночью приходили машины и увозили их в степь, к Ивановке, к Песчанке или за Отраду. Утром немецкие пикировщики впустую растрачивали свой бомбовый запас.

На заводе появилось много энтузиастов этого дела. Была создана специальная бригада монтажников, расставлявших ночью в степи целые колонны фанерных танков. Особенно увлекались нашими ночными операциями Петров и комсомолка Рая Малярова. Петров занимался расстановкой макетов, а Рая оставалась на утро где-нибудь вблизи них, в укрытии, и наблюдала, как немцы бомбили эти макеты. Когда пикировщики, сбросив свой груз, улетали, она маскировала уцелевшие обломки травой, чтобы немецкая воздушная разведка не заметила нашего обмана.