Уинстон Черчилль - Вторая мировая война (Том 1-2)

Кроме того, нам противостояла сильная итальянская авиация. Обстановка к концу июня представлялась настолько опасной, что в военно-морском министерстве начали подумывать об уходе из восточной части Средиземного моря и сосредоточении сил в Гибралтаре. Я выступил против такой тактики, которая хотя и оправдывалась теоретически мощью итальянского флота, но не соответствовала моему мнению о боевой ценности сторон и, кроме того, обрекала на гибель Мальту. Было решено сражаться до конца и в том, и в другом районе. 3 июля начальники штабов подготовили докладную записку о районе Средиземного моря, в которой подчеркивали важное значение Среднего Востока как театра военных действий, но признавали, что пока наша тактика должна быть в общем оборонительной. Следовало серьезно отнестись к возможности нападения Германии на Египет, но до тех пор, пока удается держать эскадру в восточной части Средиземного моря, наших наличных сил достаточно, чтобы справиться с чисто местными боевыми акциями.

В конце июня в Гибралтаре было создано "соединение Эйч" под командованием адмирала Сомервелла. Оно состояло из линейных кораблей "Худ", "Резолюшн" и "Вэлиант", авианосца "Арк Ройал", двух крейсеров и одиннадцати эсминцев. При помощи этого соединения кораблей мы провели операцию в Оране. В Восточном Средиземноморье мы нашли в лице адмирала Эндрью Кэннингхэма выдающегося, бесстрашного офицера. Сразу же после объявления войны Италией он вышел в море на поиски противника. Английские военно-воздушные силы совершили налет на Тобрук и потопили старый итальянский крейсер "Сан-Джорджио". Корабли обстреляли Бардию с моря. С обеих сторон действовали подводные лодки, и до конца июня мы уничтожили десять вражеских лодок, потеряв три своих лодки от глубинных бомб.

8 июля, прикрывая переход морского каравана, направлявшегося с Мальты в Александрию, адмирал Кэннингхэм обнаружил крупные силы итальянцев. Интенсивность налетов итальянской авиации свидетельствовала о том, что противник также проводил важную операцию. Теперь нам известно, что противник намеревался завлечь эскадру английского адмирала в район, где ее можно было бы подвергнуть сосредоточенным атакам всех сил итальянской авиации и подводного флота. Адмирал Кэннингхэм сразу же захватил инициативу и, несмотря на численное превосходство противника, смело вклинил свою эскадру между противником и его базой.

На следующий день он вступил в соприкосновение с противником, и завязался бой с дальней дистанции, в ходе которого были повреждены один вражеский линкор и два крейсера, тогда как английский флот не понес урона. Противник не выдержал, отказался от боя и благодаря своей большей скорости сумел уйти, преследуемый адмиралом Кэннингхэмом, до зоны, находящейся в 25 милях от итальянского побережья. В течение всего этого и двух последующих дней непрерывно продолжались усиленные, но безуспешные воздушные атаки, и морской караван, хотя и подвергался частым бомбардировкам, благополучно прибыл в Александрию. Эта смелая операция утвердила господство английского флота в Средиземном море, а престижу итальянцев был нанесен такой урон, от которого они уже не оправились. 10 дней спустя австралийский крейсер "Сидней", входивший в состав соединения английских эсминцев, потопил итальянский крейсер. Таким образом, наши первые схватки с новым противником отнюдь не были неудачными.

Однако бремя, лежавшее в этот период на военно-морском министерстве, бы по крайне тяжелым. Опасность вторжения требовала сосредоточения флотилий эсминцев и мелких судов в Ла-Манше и в Северном море. Подводные лодки, которые к августу начали действовать из портов Бискайского залива, наносили тяжелые потери нашим морским караванам в Атлантическом океане без большого для себя урона. В то время силы итальянского флота были еще не изведаны. Нельзя было не учитывать возможности объявления войны Японией и всех последствий этого для нашей восточной империи. Неудивительно поэтому, что адмиралтейство с глубокой тревогой взирало на тот риск, которому подвергались наши корабли в Средиземном море, и у него был большой соблазн избрать строго оборонительную тактику в Гибралтаре и Александрии. Я, напротив, не мог понять, почему большое число кораблей, сосредоточенных в Средиземном море, не должно было с самого начала играть активную роль. Мальту надо было укрепить как авиаэскадрильями, так и войсками. Хотя всякое коммерческое судоходство было прекращено, а это я считаю совершенно правильной акцией, и все крупные переброски войск в Египет производились вокруг мыса Доброй Надежды, я не мог согласиться с полным закрытием этого внутреннего моря. Я даже надеялся, что, организовав несколько специальных караванов, мы сумеем вызвать на бой итальянский флот и помериться с ним силами. Я рассчитывал, что сделать это и обеспечить Мальту надлежащим гарнизоном, самолетами и зенитными орудиями удастся до появления немцев на этом театре военных действий, чего я уже тогда опасался.