Пауль Карель - Гитлер идет на Восток (1941-1943)

Два дня тому назад всех трех дивизионных командиров устно поставили в известность о задачах корпуса на первом этапе операции "Блау". Только устно, потому что Гитлер издал строжайший секретный приказ: дивизионным командирам не позволялось знать о планах корпуса до начала наступления.

"Не могли бы мы получить хотя бы краткие письменные инструкции?" спросил один из командиров. Насчет этого также имелись строгие распоряжения, но Штумме разрешил. "Нельзя командовать танковым корпусом, слишком натягивая поводья, - пояснил он тогда своим начальнику штаба и начальнику оперативного отдела и продиктовал общий план действий всего на полстранички машинописного текста. - Исключительно для дивизионных командиров". В тексте освещалась только первая фаза операции "Блау". Подполковник Гессе позаботился о том, чтобы сверхсекретный документ доставляли в дивизии особо надежные курьеры.

Это было обычной практикой во многих танковых корпусах. В конце концов, как может дивизионный командир, руководящий действиям подвижной части, принять правильное решение в случае появления возможности совершить прорыв, если он не знает, куда ему придется наступать дальше - на север, на юг или на запад?

Задача корпуса Штумме на первом этапе операции "Блау" состояла в нанесении удара через Оскол в составе 6-й армии с последующим поворотом на север с целью окружения противника. Если бы дивизиям удалось быстро форсировать реку, для командиров очень важно было бы знать план хотя бы в общих чертах, чтобы действовать правильно и не терять времени.

Штумме всегда считал, что, коротко в письменном виде обрисовывая задачу дивизионным командирам, поступает правильно. Так он никогда не упускал шанса, и ничего плохого не случалось - по крайней мере, не случалось до 19 июня.

Штумме не без удовольствия наблюдал за тем, какую реакцию у гостей вызывают блюда из его обеденного меню. На второе подавали жареную оленину самца косули, подстреленного подполковником Францем во время разведки. Гвоздем программы являлась, конечно, черная икра, которую все присутствовавшие за столом запивали крымским шампанским. И то и другое обнаружил на товарном складе в Харькове проворный начальник столовой - и говорить гостям "угощайтесь, господа" дважды не приходилось.

Ничто не способствует созданию атмосферы веселья так быстро, как крымское шампанское, - факт, проверенный на царских банкетах в старые времена, а затем и на празднествах большевиков. Вот и на ужине у Штумме 19 июня тоже царило веселье. Офицеры, все хорошо помнившие ужасную зиму, начинали смотреть в будущее с крепнувшей надеждой.

Сам хозяин и командир корпуса источал энергию и оптимизм. После полудня он говорил с командованием армии, где тоже никто не находил причин для грусти. Генерал фон Макензен со своим усиленным танковым корпусом только что пробил для 6-й армии брешь в позициях противника в районе Волчанска, севернее Харькова и восточнее Донца, обеспечив таким образом великолепные исходные позиции для крупного наступления вдоль Бурлука на дальнем берегу Донца.

Смелым и быстрым обходным маневром Макензен со своими четырьмя подвижными и четырьмя пехотными дивизиями разбил значительно превосходящие силы противника, прочно окопавшиеся на господствующих высотах по Донцу. Корпус овладел высотами и взял в плен 23 000 советских военнослужащих. Теперь в ходе предстоящего широкомасштабного наступления 6-й армии генерала Паулюса не придется ценой больших жертв форсировать Донец под огнем противника.

С помощью столового ножа, вилки, десертной ложки и стакана для коньяка подполковник Франц обрисовал интересную операцию, которую провел Макензен, достигнув значительного успеха без заметных потерь. Акция Макензена стала еще одним свидетельством того, что немецкие армии на Востоке вновь обрели прежнюю ударную мощь.

– А теперь Макензен вот-вот повторит тот же самый спектакль к юго-востоку от нас, чтобы очистить от неприятеля эту сторону Донца и обеспечить нам Оскол как исходную позицию для старта операции "Блау". Макензен симпатяга, он не подведет, вот увидите.

Штумме поднял стакан. Оптимизм и жизнерадостность царили за столом безраздельно.

Часы показывали без пяти минут десять. Нет, на стене не появилась надпись, подобная той, что видели на пиру у Валтасара, и бомба не разорвалась среди от души веселившихся штабистов. Ничего не случилось, просто вошел писарь, унтер-офицер Одинга, наклонился к подполковнику Гессе и что-то прошептал ему на ухо. Начальник оперативного отдела поднялся со своего места и обратился к Штумме: