Давид Голинков - Правда о врагах народа

Террористку привели обратно на завод. Здесь ее опознал и председатель заводского комитета Н. Я. Иванов, приметивший ее еще до начала собрания, когда она подслушивала разговоры рабочих о скором приезде В. И. Ленина. Настроение рабочих было гневным: они готовы были растерзать преступницу, посягнувшую на жизнь вождя.

С. Н. Батулин и заводские рабочие-активисты доставили преступницу в военный комиссариат Замоскворецкого района, куда вскоре прибыли работники органов следствия. В расследовании приняли участие заместитель председателя ВЧК Я. X. Петерс, народный комиссар юстиции Д. И. Курский, член коллегии НКЮ М. Ю. Козловский, председатель Московского революционного трибунала А. М. Дьяконов, член ВЦИК В. Э. Кингисепп, заведующий отделом ВЧК по борьбе с контрреволюцией Н. А. Скрыпник и другие.

Террористка назвалась Фаней Ефимовной Каплан, 28 лет. На первом допросе, 30 августа, в 11 часов 30 минут вечера, она заявила, что стреляла в В. И. Ленина по политическим мотивам, но отказалась давать подробные объяснения. Она сказала: «Я сегодня стреляла в Ленина. Я стреляла по собственному побуждению… Решение стрелять в Ленина у меня созрело давно… Я считаю себя социалисткой». Преступница упорно скрывала соучастников злодеяния и изображала его «индивидуальным» политическим актом. Она упрямо твердила: «Ни к какой партии не принадлежу… Я совершила покушение лично от себя… Революцией я была недовольна – встретила ее отрицательно. Я стояла за Учредительное собрание и сейчас стою за это. По течению эсеровской партии я больше примыкаю к Чернову… Самарское правительство принимаю всецело и стою за союз с союзниками против Германии». На вопросы об оружии, которым она стреляла, о найденных у нее деньгах и железнодорожном билете Томилино – Москва она отвечала: «Из какого револьвера я стреляла, не скажу… Кто мне дал револьвер, не скажу… Когда я приобрела железнодорожный билет Томилино-Москва, я не помню… В Томилино я не была… Откуда у меня деньги, я отвечать не буду».

Весть об убийстве М. С. Урицкого и злодейском покушении на жизнь Владимира Ильича Ленина мгновенно облетела страну. Эти террористические акты, а также зверства белогвардейцев против рабочих и крестьян в местностях, где им удавалось свергнуть Советскую власть, вызвали бурю негодования рабочего класса. Теперь уже советские и партийные органы не могли сдержать народной ярости и гнева. Повсюду, еще до опубликования решений правительства, народ по своей инициативе начал ответный массовый красный террор против врагов советской власти.

31 августа в газетах было опубликовано сообщение ВЦИК о покушении на В. И. Ленина. ВЦИК призвал трудящихся усилить борьбу с антисоветскими элементами и объявил, что «на покушения, направленные против его вождей, рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит беспощадным массовым террором против всех врагов Революции».

1 сентября 1918 г. ВЧК заявила о том, что «обнаглевшая контрреволюция поднимает голову, делая попытки вырвать из наших рядов вождей рабоче-крестьянского дела». Предательский выстрел в Ленина ВЧК с полным основанием расценила как преступление против рабочего класса в целом. Призывая трудящихся сплотить ряды и дружным напором раздавить гидру контрреволюции, ВЧК указывала: «Преступная авантюра с. – р., белогвардейцев и всех других лжесоциалистов заставляет нас на преступные замыслы врагов рабочего класса отвечать массовым террором».

2 сентября Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, заслушав сообщение Я. М. Свердлова о покушении на жизнь В. И. Ленина, принял резолюцию, в которой предупредил прислужников российской и союзнической буржуазии, что за каждое покушение на деятелей Советской власти будут отвечать все контрреволюционеры и их вдохновители. «На белый террор врагов рабоче-крестьянской власти, – говорилось в резолюции, – рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов».

Народный комиссар внутренних дел Г. И. Петровский подписал постановление, в котором потребовал от местных властей положить конец расхлябанности и миндальничанью с врагами революции, применяющими массовый белый террор против рабочих и крестьян. В приказе предлагалось взять из буржуазии и офицерства заложников и при дальнейших попытках контрреволюционных выступлений в белогвардейской среде применять в отношении заложников репрессии. Совет Народных Комиссаров объявил 5 сентября 1918 г., что все лица, причастные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, подлежат расстрелу.