Однако, почему именно конь, кобыла, кабала? Отчасти мы уже касались этого вопроса в предыдущих работах, продолжением которых является все, о чем мы здесь говорим. Вновь в поле нашего зрения появляется полубаснословный Китоврас. В уже цитированной нами статье Владимира Микушевича «Отродье Кошки и Кобылы» содержится мифопоэтическая история «Кобыльего рода», как бы сведенная воедино. Конечно, следует иметь в виду, что эта история именно мифопоэтическая. Но…
«Согласно русскому книжнику Ефросину, царь Соломон знал, что зверь Китоврас — его родной брат, сын Давидов. Когда царь Давид слагал псалмы, ему мешало кваканье жаб в соседнем болоте, и царь Давид распорядился перебить их, но на свитке своих псалмов увидел жабу, и она сказал ему человеческим языком: „Почему ты запрещаешь нам прославлять Господа по-своему, как ты сам Его прославляешь?“ И Давид сказал в ответ: „Всякое дыхание да славит (в славянском тексте „хвалит“ — В.К.) Господа“. Эту вещую жабу на Руси называли Василисой Премудрой. Василиса же значит „Царственная“. Царь Давид узнал ее в женщине, купающейся в пруду. Царь послал на смерть ее мужа, чтобы взять ее в жены, и она родила ему Соломона, но первенец ее, по преданию, умер, и если Китоврас — роднойбрат Соломона, он мог быть только этим первенцем, о котором сказали, что он умер, так как он родился зверем за родительский грех. Имя „Китоврас“ происходит от греческого „кентаврас“, родственного индийскому „гандхарва“. У кентавра человеческая голова и человеческий торс, он человек до пояса, но у него конский круп и ноги с копытами (выделено нами; кстати, отсюда сказочный Полкан = полконь — В.К.). Таким родился сын океаниды Филюры и бога Крона мудрый кентавр Хирон. В западных легендах повествуется: после Рождества Христова кентавры выходили из лесов, просили христианских отшельников крестить их, и иотшельники не отказывали им. Апостол Павел писал: Ибо мы знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только они, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего (Рим. 8, 22-23). В этих словах апостола нетрудно распознать слово царя Давида: „Всякое дыхание да славит (хвалит) Господа“. В имени „Китоврас“ распознается также „кит“: водная стихия океаниды Фелюры и царевны-лягушки. Некое чудище обняло однажды царевну, купающуюся в море, и от этой царевны происходит единственный в мире истинный царский род, ведущийся от семени Давидова. (Здесь мы вынуждены внести серьезнейшую поправку. Согласно данному мифу, на который мы неоднократнол ссылались, „чудище“, точнее, „диво“, (monstre) не „обнимало“, а преследовало, и не царевну, следовательно, девственницу, а королеву, супругу короля Клодио, причем уже беременную. По сути речь идет иносказательно о царском помазании во чреве матери и потому плод этого чрева — „дважды рожденный“, а не единожды, как следует из изложения Микушевича, в котором, к сожалению, можно усмотреть и иной аспект — искусственное привнесение семени в лоно девственницы, что, по учению Святых Отцов, является образом зачатия антихриста — В.К.). Из этого рода происходил Рюрик, предок русских царей. Максимилиан Волошин назвал Романовых „отродье Кошки и Кобылы“ в стихотворении „Китеж“, а в слове „Китеж“ слышится „кит“ и, стало быть, Китоврас, Боярин Федор Кошка, пятый сын Андрея Ивановича Кобылы — родоначальник Романовых».
Наше замечание по поводу изложения Микушевича и его ненамеренной неточности не умаляет ценности этого изложения в целом, позволяющего нам перейти к рассмотрению имен рода, так или иначе восходящих к «языку птиц», «языку полконей», начав с имени Федора Кошки. Ясно, что речь идет не о животном. Кошъ (кошь) — корзина, короб, с другой стороны — жребий, судьба. Изображения корзины, короба с рыбой и бутылью красного вина (короб — также и рыба, и кораль) часто встречается в римских катакомбах, а в средневековой Европе так изображалась святая Грааль — Чаша с Кровью Христовой, поиски которой и есть судьба, жребий странствующего рыцаря, то есть конного, caballero или chevalier. В слове «жребий» мя опять слышим «жребя» (жеребенок) и «жеребец» — имя «большого сына» Семена Жеребца, дяди Федора Кошки. С другой стороны, Кошка — это Кощей — «тот, кто ведает лошадьми в дружине князя, кто ведет запасную лошадь (выделено нами — В.К.) для князя». Это особенно важно для нас, проливая свет на династическую преемственность. Феодор (Божий Дар) Кошка приводит запасного коня, то есть «запасной» Род Царей, «дополняющий» первый, Рюриков, и при оскудении последнего способный засиять его отраженным, «лунным», «Женским» светом. При том, что «жребий» этого Второго Рода изначально проблематичен, двойственен — ведь в нем совершенно очевидно присутствуют также кощуны лжеименного знания, которые предолимы только при строжайшем соблюдении Царским Рдом всех канонических правил и требований Православной Церкви. Отсюда особая роль Патриарха Филарета — родного отца Царя Михаила Феодоровича Романова (Феодора Никитича). Отсюда настоятельнейшие требования кружка «боголюбцев», в первый период объединявшего и будущих старообрядцев (протопопов Иоанна Неронова и Аввакума Петрова), и будущего Патриарха, а тогда архиепископа Новгородского Никона о необходимости соблюдения Царем Алексеем Михайловичем всего Номоканона до буквы. Это требование было вопросом жизни и смерти Династии потомков древних жрецов и, значит, вверенной этой Династии державы.
Читать дальше