Андрей Мартьянов - Прогулки по средневековью

Отвратительный средневековый еврей наносит удар молодому Адаму из Бристоля, Англия, ок. 1320. Лондон.

Сефарды, что и говорить, были людьми очень богатыми, а потому в ход пошли скрытые мощные рычаги, вызвавшие неимоверный скандал в самых высоких сферах. 18 апреля 1482 года (за 10 лет до изгнания сефардов, заметим, в разгар «кризиса двоеверия»!) папа римский Сикст IV, тот самый, что пять лет назад даровал право королям Испании на организацию государственной инквизиции, внезапно издает буллу, гневно осуждающую злоупотребления Священного трибунала в Арагоне и Валенсии: «…канцелярия по расследованию ереси движима не ревностью о вере и спасении душ, но страстью к богатству. Многие верные и преданные христиане по доносу <���…> были без законных на то оснований брошены, в светские тюрьмы, мучимы пытками, объявлены еретиками и повторно впавшими в ересь, лишены, своего добра и имущества и переданы светской власти на казнь ».

Одновременно папа Сикст аннулирует все полномочия государственных инквизиторов Кастилии и Арагона с требованием перевести трибуналы под контроль местных епископов (то есть в прямую зависимость Риму), а не короля с королевой.

Оскорбленный Фердинанд не полез за словом в карман и сочинил ответное послание, в котором самым дерзким тоном заявил, что, во-первых, сомневается в подлинности этой странной буллы, во-вторых, уверен в подкупе папы со стороны конверсо (Сикст был печально славен сребролюбием), в весьма резких выражениях осадил понтифика, давшего отпущение грехов осужденным инквизицией еретикам, и, наконец, прозрачно намекнул, что лучше бы его святейшеству доверить решение данного вопроса католическим королям и не совать нос не в свое дело. Мы тут, в Кастилии, сами разберемся.

Как и любой папа эпохи Ренессанса, Сикст был покровителем наук и искусств, а также тратил уйму денег на строительство — ему мы должны быть благодарны за Сикстинскую капеллу в Ватикане. Стоили такие проекты очень дорого, золота вечно не хватало, а потому утверждение Фердинанда о взятке со стороны конверсо может рассматриваться вполне серьезно — король неплохо знал своих подданных и их потенциальные возможности. Сикст IV предпочел замять разгорающийся скандал и полностью капитулировал, чтобы еще больше не оконфузиться.

Есть и другие свидетельства о развернувшейся масштабной коррупционной деятельности — «Anales de la Corona de Aragon» с присущей исторической хронике бесстрастностью сообщает, что конверсо пытались дать взятки одновременно королю Арагона, верховному светскому суду и папе, лишь бы приостановить или вообще запретить работу Священных трибуналов. Это говорит об одном: «проблема двоеверия» и, как следствие, преследований за криптоиудаизм со стороны инквизиции стояла необычайно остро, из чего у марранов вытекали колоссальные проблемы с гешефтом.

Оставшиеся в иудаизме сефарды и некоторые крещеные марраны, уехав из Испании, Португалии и Наварры, создали две крупные диаспоры — западноевропейскую и османскую, причем у турок впоследствии они столь же необычайно преуспели, как и во времена Пиренейских эмиратов. Европейские сефарды селились в основном в Лондоне, Амстердаме, Гамбурге, Венеции. В европейских общинах начался процесс реиудаизации — ранее принявшие католицизм возвращались к вере Моисея. И конечно же, у эмигрантов постоянно сохранялась озабоченность о своих деньгах и партнерских капиталах, оставшихся у крестившихся родственников-конверсо в Испании — это были серьезнейшие финансовые риски, поскольку инквизиция не дремала и угроза конфискаций имущества у криптоиудеев никуда не исчезла…

В первой половине XVI века сефардские общины и создают образ инквизиции как олицетворения алчности — алчность как главная движущая сила Священного трибунала. Мотив мученической смерти за веру в распространяемых по Европе памфлетах поначалу отсутствует, зато в ход пускается множество самых неприглядных эпитетов. Вспомним недавно цитировавшегося Шмуэля Ушке: «дикий монстр из Рима ужасной наружности», «пастью и мощными зубами он перемолол и проглотил все их мирские богатства и золото», «тяжелые, полные яда лапы», «жестокий монстр» — и так далее до бесконечности.

Ключевые слова тут — «богатства и золото».

Постепенно формируется массовое мнение о Габсбургской Испании — государство, основанное на алчности, всепоглощающем сребролюбии, демонической ненасытности. Оба испанских «национальных проекта», то есть инквизиция и сразу за ней завоевание Вест-Индии, объясняются этой универсальной негативной характеристикой.