Андрей Амальрик - Распутин

Девятнадцати лет Григорий женился на Прасковье Федоровне Дубровиной, светловолосой и черноглазой девушке из соседнего села, которую он повстречал на празднике в Абалахском монастыре, и ввел ее в дом своего отца. Она была на четыре года старше мужа, но брак их, несмотря на полную приключений жизнь Григория, оказался счастливым — во всей многочисленной антараспутинской литературе я не нашел ни одной жалобы жены на мужа, напротив, она всегда защищала его, он же постоянно заботился о ней и детях.

До женитьбы и после Григорий занимался обычной крестьянской работой в хозяйстве отца. «Много в обозах ходил, много ямщичал и рыбу ловил и пашню пахал, действительно это все хорошо для крестьянина», — пишет он в своем «Житии опытного странника». По словам односельчан, натура у Распутина была буйно-разгульная, гонял он лошадей в пьяном виде, любил подраться, сквернословил — женитьба его не остепенила. «Вытул», а то «Гришка-вор» звали его за глаза, — пишет А.Сенин. — Сено украсть, чужие дрова увезти — было его дело. Шибко дебоширил и кутил… Сколько раз бивали его; выталкивали в шею, как надоедливого пьянчугу, ругавшегося отборными словами. Поедет, бывало, Григорий за хлебом либо за сеном в Тюмень, — воротится домой, ни денег, ни товару: все прокутил".

Утверждают, что в юности Распутин был конокрадом. В действительности есть только одно сомнительное свидетельство. «Я поймал Григория на краже у меня остожья… — показывал Е.А. Картавцев, крестьянин старше Распутина на полтора десятка лет. — Ударил его колом настолько сильно, что у него из носа и рта ручьем потекла кровь и он, потеряв сознание, упал на землю. Сначала я подумал, что его совсем убил, а когда он стал шевелиться, то я его… повел в волостное правление. После кражи жердей у меня с выгона была похищена пара лошадей… Лошадей этих в ночь кражи караулил я сам лично и видел, что к ним подъезжал Распутин со своими товарищами… Сейчас же после этого я пошел… проверить, дома ли Распутин. Последний на следующий день был дома, а товарищей его дома не оказалось…» Картавцев настаивал перед обществом на высылке Распутина в Восточную Сибирь — крестьянский сход имел право ссылать своих односельчан. По приговору общества, однако, выселили только двух его товарищей — против Григория улик не нашли.

«А скорбей было мне, где бы какая сделалась ошибка, будто как я, а я вовсе не при чем». — пишет сам Распутин. Думаю, однако, что свидетельства о кражах его и буйствах хотя и преувеличены, но верны. Русская деревня не отличается почтением к тому, что «плохо лежит», по пословице «не за то отец бил, что крал, а за то, что попался». По семейным преданиям, дед моей матери был конокрадом, да и сам я в ссылке в Сибири крал колхозные дрова, чтобы не умереть от холода.

Такой жизнью, переходя от крестьянского труда к крестьянскому разгулу, прожил Григорий до двадцати восьми лет. В 1892 году отправился он в Верхотурский монастырь Екатеринбургской губернии — и вернулся через три месяца совсем другим человекам: бросил пить, курить, есть мясо, стал сторониться людей, много молиться, учился читать по-церковнославянски. Вернулся в село он ненадолго, через месяц отправился в новое паломничество.

Ходил Григорий в Верхотурье якобы вместо отца, который дал обет идти туда пешком, но выполнять его не торопился. По теории самого Ефимия Андреевича — наиболее прозаической из всех — сын его сделался паломником из лени, чтобы избежать тяжелого крестьянского труда. По теории Матрены Распутиной, старшей дочери Григория, — теории более поэтичной и основанной на его собственном рассказе — ему было в поле видение Казанской Божьей Матери, после чего он последовал указанным ею путем: на месте, где было видение, Григорий поставил деревянный крест.

Односельчане считали, что Распутин отправился в монастырь на время скрыться от следствия волостного суда о краже жердей; по мнению самого Картавцева, Григорий Распутин и стал таким «странным» после того, как он ударил его колом по голове. Другие полагали, что решающее влияние на Григория оказала беседа с монахом Милетием (Заборовским), впоследствии епископом Барнаульским и Томским, которого он отвозил из Покровского в Тюмень. Наконец, сильное впечатление на Григория могли оказать рождение и смерть первого сына: он родился на девятый год брака и через шесть месяцев умер.

Быть может, долгое бесплодие жены способствовало разгульной жизни Григория — а внезаконное рождение сына и его смерть вызвали чувство вины и толкнули его на богомолье. Впоследствии Прасковья Федоровна родила ему троих детей: сына Дмитрия в 1894 году, дочь Матрену в 1897-м и дочь Варвару в 1900-м. Но произошло это, когда Григорий бывал дома только наездами, странствуя то по нескольку месяцев, а то и по нескольку лет.