Елена Прудникова - Берия, последний рыцарь Сталина

Прошло несколько дней, Саркисов спросил Нанейшвили:

– Зачем приходил тот человек?

– Он работает в мусаватистской охранке и просит принять его в нашу партию. Обещает давать ценную информацию.

– Но ведь у нас уже есть свои люди в мусаватистской контрразведке – Мусеви и Ашум Алиев. Мы их туда специально послали. Зачем нам этот самозванец?

Опасения юного Саркисова вскоре же нашли косвенное подтверждение: Мусеви и Алиева убили в ресторане, за обедом, двумя выстрелами в упор».

Ну, дорогие мои, ну как же можно, прочитав хоть одну книгу о подпольщиках или разведчиках, верить этой галиматье! Хорошо «подпольное бюро», члены которого водят на конспиративную квартиру кого попало, а «юный Саркисов» (стало быть, и прочие юные и не очень юные ее члены) знает имена большевистских агентов, засланных во вражескую контрразведку! Да тут никакого лазутчика Берии не нужно, удивительно, что этих агентов раньше не шлепнули – с такой-то конспирацией…

Позднее из этой истории раздули форменный триллер: как Берия, используя связи и интригуя на каждом шагу, тщательно уничтожал улики – «доказательства» своей работы в контрразведке, как исчезали люди, хотя бы косвенно причастные к той жгучей тайне… На самом деле все это, конечно, чушь собачья, ибо никакой тайны тут нет, сей факт был прекрасно известен еще в 20-е годы, Берия, ничуть не скрываясь, самолично отразил его в автобиографии!..

Короче, осенью 1919 года он начинает работать в мусаватистской контрразведке, вместе с большевиком М. Ф. Мусеви. Ясно, что разведчиком в стане врага был вовсе не двадцатилетний Берия, а именно Мусеви, Берия же ему помогал. Скорее всего, был связным. Из чего следует два вывода: во-первых, после падения Коммуны он в легальной деятельности большевиков не участвовал – иначе был бы, так сказать, «засвечен» и для конспиративной работы уже не годился. Во-вторых, он к тому времени уже имел опыт нелегальной работы – абы кого в самое логово врага не пошлют, а, кроме того, едва ли Мусеви взял бы на столь опасное дело неопытного и непроверенного соратника…

Но в марте 1920 года Мусеви был убит, и Лаврентий ушел из контрразведки. А что ему было там делать, без руководителя-то?

И этот «хвост» тянулся за ним многие годы – несмотря на то, «жгучая тайна» была секретом Полишинеля! Даже спустя семь лет, в 1926 году, И. П. Павлуновский, назначенный председателем Закавказского ГПУ, в письме Сталину писал: «Перед отъездом в Тифлис меня вызвал к себе Пред. ОГПУ т. Дзержинский… и сообщил мне, что один из моих помощников по Закавказью т. Берия при мусаватистах работал в мусаватской контрразведке. Пусть это обстоятельство меня ни в какой мере не смущает и не настораживает против т. Берия, так как т. Берия работал в контрразведке с ведома ответственных тт. закавказцев и что об этом знает он, Дзержинский, и т. Серго Орджоникидзе». Все знали, что Берия служил в контрразведке противника, причем с ведома самых что ни на есть «ответственных товарищей»! Так где же здесь предательство, где сокрытие доказательств? Если уж сам Железный Феликс был в курсе и ничего против не имел… Так нет же: после смерти Берии Хрущев и его идеологи зловонно вдохнули в сплетни о двуличии Лаврентия новую жизнь, и они, сплетни эти, благополучнейшим образом просуществовали до наших дней. Как, впрочем, и аналогичные россказни о том, что Сталин-де был осведомителем царской охранки… М-да. Недаром Эркюль Пуаро сравнивал сплетни с Лернейской гидрой, у которой на месте одной отрубленной головы вырастают две новые. Сколько слухи не развеивай, с каждым новым поколением историков они вновь вылезают на печатные страницы, как наиновейшая и правдивейшая информация.

…После ухода из вражеской контрразведки Берия некоторое время работает в таможне – совсем, впрочем, недолго, ибо близится решающий поворот его судьбы.

…Естественно, Советская Россия не собиралась вот так взять и отдать крупнейший нефтеносный район неизвестно кому. И его, района, фактическое присоединение к России было проведено по классическому сценарию: в ночь с 27 на 28 апреля 1920 года был образован Временный революционный комитет, который провозгласил образование АзССР и тут же обратился к РСФСР с просьбой о военной помощи.

Впрочем, как водится, помощь была оказана загодя. Уже 27 апреля 11-я армия красных пересекла границу Азербайджана, в качестве авангарда пустив в сторону столицы четыре бронепоезда с десантом, на которых в Баку въехали и руководители компартии во главе с Микояном. Большего и не потребовалось: понимая, что игра проиграна, азербайджанское правительство попросту разбежалось. Вскоре в городе появились командующий 11-й армией Левандовский, а также Орджоникидзе и Киров. И с этих пор Азербайджан можно было считать советским.