Феликс Арский - В стране мифов

У Лукиана Мом выносит приговор своим коллегам. Он упрекает их в равнодушии к людям, в том, что по вине богов происходят неурядицы и нет порядка на земле: «Святотатцы не несут никакого наказания и остаются неразоблаченными. Те из людей, кто порядочен, погибают от бедности, болезней, рабства… Естественно, что о нас складывается суждение, будто мы вовсе не существуем… Да мы должны радоваться, если нам еще жертвы приносят после таких прегрешений!»

Лукиан все время напоминает: люди создали богов, а не наоборот, поэтому нельзя доверять ни одному мифу, где боги будто бы вмешиваются в дела смертных. Нелепо всерьез принимать рассказы древних писателей и поэтов, «письмом закреплявших ложь». «Право, мне часто стыдно бывает за них, когда они начинают повествовать об оскоплении Урана, об оковах Прометея, о мятеже гигантов, обо всех трагедиях обители Аида, о том, как Зевс из-за любви становится быком или лебедем…» И сатирик вскрывает абсолютно прозаическую подоплеку в действиях богов и героев, которые некогда служили образцом мужества и величия.

Битва с титанами? Свержение Крона, пожиравшего своих детей? Все было иначе — проще, спокойней, будничней. Крон рассказывает: «Мы с Зевсом вовсе не воевали, а я по своей воле уступил ему власть. Я уже стар и страдаю подагрой из-за этого, вероятно, многие думают, что я по рукам и ногам скован цепями. Мне было не под силу расправляться со злодеями, которых развелось видимо-невидимо… Вот я и почел за благо уступить царство Зевсу. Да и вообще говоря, мне показалось разумней разделить царство между детьми, а самому на покое блаженствовать за угощением, не слушать молитв, не тревожиться тем, что просьбы людей несовместимы друг с другом, не метать гром и молнию. А Зевс правит — и у него куча обязанностей».

Грандиозный поход под Трою? Героические подвиги, воспетые Гомером? Война, принесшая славу грекам? А заслуживает ли она такого восхищения? Во имя чего пролито столько крови? Философ Менипп беседует с Гермесом в подземном царстве:

— Где же красавцы и красавицы, Гермес?

— Посмотри сюда: здесь Гиацинт, Нарцисс, Ахилл, Елена и вообще вся древняя красота.

— Я вижу лишь кости да черепа без тела, мало отличающиеся друг от друга.

— Однако это именно те, которых все поэты воспевают… Вот этот череп и есть Елена.

— Значит, из-за этого черепа целая тысяча кораблей была наполнена воинами со всей Эллады, из-за него пало столько эллинов и варваров и столько городов было разрушено!

— Менипп, ты не видал этой женщины живой, Если бы ты мог ее тогда видеть, ты сказал бы, как все; нельзя возмущаться, что

Ведь и цветы, засохшие и поблекшие, покажутся тому, кто смотрит на них, безобразными, а между тем в своем расцвете и свежести они прекрасны.

— Вот меня и удивляет, как это ахейцы не понимали, что сражаются за то, что кратковременно и скоро отцветает.

Подробно пересказывая мифы, развенчивая их героев, Лукиан издевается над бессмысленными идеями о переселении душ, над верой в божественный промысел, будто правящий миром. В его изображении боги выглядят не только мелкими, развратными, нечестными, а подчас и глупыми, они, прежде всего, бессильны и в лучшем случае являются орудиями в руках судьбы. Вышучивая двусмысленные пророчества, Он разоблачает и бесчисленных шарлатанов, использовавших в корыстных целях народные суеверия и распространившуюся в I–II веках жажду чудес.

Старинная религия уходила с исторической сцены, и человечество со смехом расставалось с ней. Как заметил Маркс, «богам Греции, которые были уже раз — в трагической форме — смертельно ранены в „Прикованном Прометее“ Эсхила, пришлось еще раз — в комической форме — умереть в „Беседах“ Лукиана. Почему таков ход истории? Это нужно для того, чтобы человечество весело расставалось со своим прошлым».

Мифология как часть древней религии, как определенная система мировоззрения, объяснявшая мир, погибла.

Мифология как сказочная, поэтическая форма продолжала жить. Ее образы воскресли в эпоху Возрождения, к ним обращались крупнейшие поэты и писатели. Мифологические сюжеты давали богатейший материал живописцам, скульпторам, композиторам. Крылатые выражения, сохраненные (или придуманные) древними авторами, вошли в наш обиход.

Человечество повзрослело. Оно уже не может объявлять мифы сплошной выдумкой. Оно пытается отыскать в них реальный исторический смысл, скрытый за далью веков. А боги? Как писал Фридрих Шиллер,