Феликс Арский - Страбон

Сам Страбон убежден, что между Испанией и Индией (если плыть на запад, пересекая Атлантический океан) никаких земель все же нет; «те, кто совершал кругосветное плавание и затем возвращался назад, говорят, что вернулись они не потому, что натолкнулись на какой-то материк, который помешал дальнейшему плаванию, ибо море оставалось открытым, а из-за нехватки продуктов и пустынности мест».

Океанических исследований, правда, в ту пору не предпринимали. Основные «морские» открытия на протяжении многих веков делались финикийцами, карфагенянами, греками. Римляне предпочитали иметь твердую почву под ногами и верили в несокрушимую поступь своих легионов. Карфагеняне и греки основывали далекие колонии — крохотные островки, окруженные враждебным «варварским» миром. Римляне планомерно покоряли обширные территории, покрывая их сетью крепостей и военных лагерей (из которых впоследствии нередко вырастали города).

За сотню лет до Страбона римляне, став хозяевами Средиземноморья, неплохо знали Пиренейский полуостров, южную часть Галлии, альпийские перевалы. В эпоху Страбона они довершили открытие Западной Европы и проникли в Центральную Европу. Уже Юлий Цезарь, который вел войны с кельтскими и германскими племенами, прошел со своими войсками через всю Галлию, высадился в Британии, наконец установил границу римских владений по Рейну. Позднее по тому же Рейну римляне добрались до Северного моря и двинулись на восток, дойдя до устья Эльбы.

В первые годы нашей эры военные корабли римлян очутились в Ютландии. Там, у северной ее оконечности, завоеватели услышали о скифской стране и о «крайне влажных и обледеневших пространствах» моря (Балтийского), которое они восприняли как часть Ледовитого океана. Поэтому и страну, которую в I веке Плиний обозначил как Скандинавию, они считали островом.

О Прибалтике и ее богатствах (особенно о янтаре) рассказывались небылицы — они, однако, вполне серьезно воспроизводились в трудах некоторых географов. Реального же представления об этих местах еще не было. Из рек, впадающих в Балтийское море, знали только одну Вислу. Северную же границу Европы проводили через Ирландию (сведения о ней, впрочем, тоже носили фантастический характер).

В Средней Европе римляне проникли в заальпийские области и дошли до Дуная, разбив лагеря на территории нынешних Румынии и Венгрии.

Войны римлян в Азии не слишком расширили их кругозор. По-прежнему считали они Каспийское море заливом Океана, понаслышке знали о Дальнем Востоке и Китае, практически не знакомы были со Средним Востоком и Индией, не говоря уже о Средней Азии, Урале и Сибири.

Одно из немногих их достижений — более детальное знакомство с Аравией, куда в 5 году до н. э. отправился по Красному морю Элий Галл, друг Страбона, проникший в «Счастливую Аравию» (Йемен), но вскоре бесславно возвратившийся оттуда с большими потерями.

Берега Аравийского полустрова, южного Ирана и западной Индии, очевидно, были хорошо знакомы мореходам и купцам (судя по сохранившимся «Периплам»). Точно известно и то, что для плавания в западных частях Индийского океана уже в I веке использовали периодически сменяющиеся муссоны.

Но уже Цейлон представлялся сказочной страной. Так же как земли за Гангом или у Каспия (хотя Антоний вторгался с войсками на территорию современного Азербайджана, а историк II века до н. э. Аполлодор из Артемиты впервые сообщил подробные сведения о парфянах). О массагетах же, обитавших к востоку от Каспийского моря, по словам Страбона, «историки в результате своих исследований не передали ничего точного и правдоподобного, а древняя история персов, мидян и сирийцев не приобрела большой достоверности из-за наивности писателей и их увлечения мифами».

Еще меньше была изучена Африка, которую при Страбоне именовали Ливией (Африкой называли тогда узкую полосу на северо-западе континента, прилегающую к Тунисскому заливу). О протяженности ее с севера на юг в те времена и не подозревали. В глубь ее римляне почти не продвигались. Разве что в 19 году до н. э. римский отряд отправился подавлять беспокойных кочевников. Захватив оазис к югу от лежавшего в руинах Карфагена, он пересек каменистую пустыню и, двигаясь на восток, вышел к оазису в семистах километрах к югу от Триполи.

На востоке же к середине I века н. э. побережье было известно до Сомали, а позднее — до Занзибара (что составляло примерно три пятых длины континента).

Таким представлялся мир современникам Страбона. Таким и описывал он его в своем сочинении, откровенно признаваясь, что неведомые или малоизученные земли его не интересуют.