Владимир Малявин - Империя ученых (Гибель древней империи. 2-е испр. изд.)

Эта практика самодеятельных оценок политических деятелей, связанная с традиционным для имперской бюрократии идеалом нравственной «чистоты», с одной стороны, считалась правдивой характеристикой личных качеств того или иного лица, а с другой – помогала отличить нравственно «чистых» мужей от «грязных» (т. е. порочных) служащих. Судить об этих оценках приходится по единичным примерам, упомянутым у Фань Е. Так, Цэнь Чжи (Цэнь Гун-да), глава «ведомства заслуг» в Наньяне, где правителем был Чэнь Цзинь, прославился своей нетерпимостью к ставленникам евнухов, и его прославляли в следующих словах: «Настоящий правитель Наньяна – Цэнь Гунсяо. Чэнь Цзинь из Хуннуна только сидит да посвистывает» [Хоу Хань шу, цз. 67, с. 46] 17 . Нечто подобное говорили о другом враге евнухов – Фань Пане (Фань Мэнбо), служившем начальником «ведомства заслуг» у правителя Жунани Цзун Цы: «Настоящий правитель Жунани – Фань Мэнбо. Цзун Цы из Жунани только ставит печати на документы» [Хоу Хань шу, цз. 67, с. 4а]. Наиболее могущественных и решительных противников евнухов – главнокомандующего Доу У (Доу Юпин), Великого маршала Чэнь Фаня (Чэнь Чжунцзюй) и младшего офицера Управления инспекции Ли Ина (Ли Юаньли) восхваляли в следующих словах: «Преданный и искренний в Поднебесной – Доу Юпин. Не боящийся сильных врагов – Чэнь Чжунцзюй. Образец для Поднебесной – Ли Юаньли» [Хоу Хань шу, цз. 67, с. 5а].

Критики с позиций «чистоты» создали общегосударственную градацию своих кумиров. Наиболее известный список приводит Фань Е в предисловии к 67-й главе своего труда. Здесь упомянуты имена 35 человек, разделенных на ранги и категории. Нижнюю ступеньку занимают «три правителя», далее следуют «восемь героев», «восемь образцов», «восемь кормчих» и «восемь сокровищниц». Большинство названных в списке лиц едва ли можно заподозрить в тесном сотрудничестве, и связь между ними не всегда ясна. Список, отражая скорее всего только субъективное мнение его составителей, позволяет тем не менее в известной мере оценить характер и состав политической оппозиции гаремным временщикам.

Полководец – это поддерживающая опора государства. Если его знания крепки, государство обязательно будет сильным. Если в опоре появятся трещины, государство неизбежно ослабеет.

Сунь-цзы

Стоящие на первом месте «три правителя» – к ним причислены Доу У, Лю Шу и Чэнь Фань – занимали высшие должности при дворе и одновременно представляли цвет служилой знати империи. «Трех правителей, – поясняет Фань Е, – чтит весь мир» [Хоу Хань шу, цз. 67, с. 6б]. Доу У происходил из того самого рода, который приобрел печальную известность в конце I в., в бытность его «внешним кланом». Долгое время он жил у себя на родине, где прославился как ученый, и лишь на склоне лет, в 165 году, оказался отцом третьей супруги Хуань-ди и получил высокий пост в дворцовой гвардии. Доу У, по сообщению его биографа, «призвал на службу многих славных мужей, сам был чист и ненавидел зло, был неподкупен, его жена и дети имели столько, чтобы хватало на еду и одежду. В те годы цяны и южные варвары чинили беспорядки, время было тяжелое, народ голодал. Убрал себе все награды, жаловавшиеся его родственникам в их половинах дворца, и без остатка раздавал их учащимся школы, а также выносил зерно на улицу и распределял его среди бедного люда» [Хоу Хань шу, цз. 69, с. 1б]. Лю Шу и Чэнь Фань – оба выходцы из потомственных служилых семей – изображены их биографами безупречными чиновниками-моралистами, несгибаемыми поборниками «беспристрастности» имперского правления и непримиримыми врагами временщиков.

Из восьми «героев» известны происхождение и карьеры семерых, и все они принадлежали к высшему чиновничеству. Главным среди них назван Ли Ин, выходец из именитой служилой семьи и авторитетный ученый, имевший тысячи учеников. Неизвестный хронист рассказывает, что у ворот дома Ли Ина всегда толпились сотни людей, жаждавших услышать слово учителя. Ли Ин просовывал руку за ворота, не глядя бросал исписанный листок, и тут же лес рук подхватывал его: «Брошенное письмо никогда не долетало до земли» [Эршиуши бубянь, с. 2235]. С 159 года Ли Ин служил правителем Хэнани, а затем инспектором столичного округа. Попасть к Ли Ину на прием считалось огромной честью, и ее добивались многие. «В то время, – пишет Фань Е, – при дворе росла смута, государственные устои расшатались. Только Ин поддерживал дух правды, громкой славой возвысил себя. Принятых им мужей называли "прошедшими через Драконьи Ворота 18 "» [Хоу Хань шу, цз. 67, с. 14а-б]. Большинство других «героев» были тесно связаны с Ли Ином.