Владимир Малявин - Империя ученых (Гибель древней империи. 2-е испр. изд.)

Важным новшеством классовых выступлений низов позднеханьского общества явился заметный рост идейной организованности. По сравнению с временами Ван Мана, когда даже «краснобровые» не имели самостоятельной политической программы, в позднеханьских источниках все чаще фигурируют так называемые нечестивые разбойники (яо цзэй), под которыми подразумеваются повстанцы, отвергавшие власть ханьской династии по религиозным мотивам. Так, из 11 восстаний, зарегистрированных в царствование Хуань-ди, семь относились к этой категории. Их предводители, действовавшие в самых разных районах – Цзюцзяне, Гуаньчжуне, Шу, Бохае, Пэй и других, – придавали сакральную значимость антиханьской борьбе и объявляли себя императорами. Широкое распространение религиозной оппозиции во II в. – внушительное свидетельство краха государственного мифа ханьской династии, утратившей ореол святости для массы простого народа. История позднеханьских даосских сект и восстание «желтых повязок», начавшееся, кстати сказать, в урожайный год, указывают на почти полную эмансипацию идеологического фактора от материальных условий жизни в антиханьской борьбе низов.

Социальный и хозяйственный кризис отразился на состоянии армии. После отмены воинской повинности при Гуан У-ди в империи существовали две основные категории войск. К первой относились профессиональные армии, расквартированные в постоянных военных лагерях. То были главным образом части столичного гарнизона. На особом положении находились два отряда дворцовой гвардии: «храбрые как тигры» и «лес перьев». В этих привилегированных отрядах наследственно служили люди из «добрых семейств», а командные посты занимали ставленники «внешних кланов» и евнухов. Гвардейцы не пытались играть самостоятельную роль в дворцовой политике. Когда им приходилось сталкиваться с регулярной армией, они (равно как и их противники) предпочитали выжидать, что станется с их командирами. В этих элитных частях было, по-видимому, немало лиц, неспособных носить оружие, или симулянтов, отказывавшихся воевать. Так, в 162 году, после начала очередного восстания цянов, небоеспособным гвардейцам, которые не смогли выступить в поход и остались в казармах, жалованье было снижено наполовину [Хоу Хань шу, цз. 7, с. 18б].

Ходьба побеждает холод, покой побеждает жару. Спокойствие создает порядок в мире.

«Дао-дэ цзин»

Мрачную картину состояния дел в позднеханьской столичной армии уже после гибели династии нарисовал в своем докладе трону чиновник царства Вэй: «Хотя „храбрые как тигры“ и „лес перьев“, войска пяти столичных гарнизонов и охранники составляли 10 тыс. человек, служили в них беспутные купеческие сынки и дремучие крестьяне-мотыжники. Несмотря на то что у них имелись военные лагеря, они не знали, как строить укрепления, не обучались искусству владения мечом, редко бывали в деле, и трудно было подготовить их к сражениям. Собирали войска только по тревоге, лишь после ухода армии везли провиант. Бывало так, что, долго стоя лагерем, войска не заводили хозяйства, не приводили в порядок оружие, не создавали запасов продовольствия» [Саньго чжи, цз. 13, с. 18б].

В еще более плачевном состоянии находились полевые армии, набиравшиеся только по случаю. Вот как, например, вербовал свое войско полководец Юй Сюй, посланный в начале II в. на подавление народных волнений на равнине Хуанхэ. Его офицеры, сообщает хронист, «брали тех, о ком узнавали по случаю», причем завербованные делились на три категории: к высшей относились бывалые воины, к средней – «убийцы и грабители», к низшей – те, кто носил траур и не вел хозяйства [Хоу Хань шу, цз. 58, с. 4а].

Ясно, что подобное наспех сколоченное воинство не только не годилось для серьезных кампаний, но порой и само представляло опасность для властей. К примеру, в 165 году регулярные войска в области Цзинчжоу, не получив обещанных наград, взбунтовались и в союзе с местными повстанцами разграбили два областных города [Ци Ся, 1962, с. 153]. В 80-х годах II в. Ин Шао констатировал полную беспомощность правительственных армий и цитировал слова Конфуция: «Вести на войну неподготовленных людей – значит предавать их» [Хоу Хань шу, цз. 118, с. 6а]. Линия пограничных укреплений легко преодолевалась кочевниками, а служба на границе, которую насильно согнанные свободные люди несли вместе с сосланными преступниками, воспринималась в народе как тяжкая каторга. Об этом помимо фольклорного песенного творчества свидетельствуют и некоторые цзюйяньские документы. Табличка, датированная 32 годом, повествует о плачевном положении дел на одной из сторожевых вышек: само сооружение развалилось, о сигнальном огне никто не заботится, приписанные к вышке воины не выходят в дозор, пьянствуют, дезертируют, грабят окрестных жителей [Уцуномия, 1970, с. 9].