Владимир Трут - Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций

Корниловские дни оказали большое политическое и морально-психологическое воздействие на сознание основной массы казачества. В его среде стали заметно усиливаться революционно-демократические тенденции [288].

Объявление России республикой, сделанное Временным правительством 1 сентября, вызвало большую обеспокоенность представителей высших органов казачьего самоуправления. Так, в экстремальном порядке созывается конференция представителей войсковых правительств войск, которые вели подготовку к объединению в рамках Юго-Восточного союза. Она проходила 4–5 сентября в г. Екатеринодаре. Обсудив политическое положение, сложившееся в стране после корниловского выступления, участники встречи приняли резолюцию относительно вопроса об объявлении России республикой [289]. В ней представители Донского, Кубанского, Терского и Астраханского войск заявили о своем протесте против данного решения Временного правительства, поскольку оно не имело права определять форму государственного строя страны, что являлось прерогативой Учредительного собрания [290]. Одновременно в резолюции говорилось о стремлении казачества к провозглашению России республикой демократической и федеративной [291]. Тем самым представители казачьих правительств еще раз заявили о своем стремлении к отстаиванию принципов федерализма. После окончания конференции атаман и председатель войскового правительства Кубанского войска А.П. Филимонов направил телеграмму на имя Керенского с сообщением о принятых на ней решениях [292].

В начале сентября продолжалось рассмотрение так называемого «дела Каледина». С этой целью 5 сентября созывается II Большой войсковой круг войска Донского. В начале его работы сам донской атаман, официально передавший все свои властные полномочия М.П. Богаевскому еще 1 сентября, избирается делегатами почетным председателем круга [293]. Но Каледин, заявив о подчинении решению правительства об отрешении его от должности, от почетного председательства на круге отказался [294]. На заседаниях круга атаман дал честное слово, что никакой телеграммы с ультиматумом правительству не посылал [295]. Он категорически отверг все обвинения в участии в корниловском выступлении. Но при этом он прямо заявил, что его личные взгляды совпадают с взглядами Корнилова и он не считает это преступным [296]. После продолжительного и обстоятельного рассмотрения всех аспектов данного дела 10 сентября круг принял постановление, полностью оправдывающее Каледина. Его первый пункт предписывал атаману немедленно приступить к исполнению своих обязанностей [297]. В довольно категоричной форме круг потребовал от правительства немедленно официально отменить распоряжение об отстранении Каледина от должности и опровергнуть сообщения о мятеже на Дону [298]. Последний, пятый, пункт постановления не допускал выезд атамана за пределы области [299]. 12 сентября круг еще раз запретил Каледину поездку в Могилев по приказу Временного правительства для дачи показаний специальной следственной комиссии, не без оснований опасаясь самосудных действий в отношении его [300].

В сложившейся ситуации, не получив желаемой опоры «слева» со стороны широких слоев населения и пробольшевистски настроенных армейских частей и окончательно теряя доверие «справа», Временное правительство стремится поскорее закончить «калединское дело». В Новочеркасск на имя II Большого войскового круга поступает телеграмма военного министра А.И. Верховского, в которой от имени правительства он засвидетельствовал верность казачества и категорически заявил, что «...клеветнические наветы на казачество должны замолкнуть» [301]. 11 сентября находившийся в Ставке Керенский в своей телеграмме в адрес правительства заявил о необходимости «ликвидировать дело смелым жестом, признав объяснения Каледина удовлетворительными» [302]. А спустя месяц он характеризовал «калединское дело» как печальное недоразумение [303].

Полную невиновность А.М. Каледина подтвердила и специально посланная на Дон Чрезвычайная следственная комиссия, возглавляемая главным военно-морским прокурором Шабловским [304]. Инцидент считался исчерпанным, хотя отношения донского атамана с правительством оставались натянутыми [305].

В сентябре состоялись и войсковые круги, и съезды во многих казачьих войсках страны. 10–21 сентября в г. Омске работал II съезд Сибирского казачьего войска. После обсуждения вынесенных на него наиболее важных вопросов политической жизни страны и войска делегаты приняли соответствующие резолюции. В первой из них говорилось об отмене решения I съезда о ликвидации казачьей сословной организации. За сохранение казачьего звания проголосовали и представители станиц, и делегаты от фронтового казачества [306]. В следующей резолюции излагалось решение съезда об отзыве из Советов рабочих и солдатских депутатов представителей казачества [307]. В еще одной резолюции участники съезда выразили поддержку Государственной думе [308]. О поддержке же Временного правительства ничего не говорилось. Относительно корниловского выступления съезд заявил, что «...в генерале Корнилове наша сибирская кровь и он не изменник» [309]. Важное решение было принято по аграрному вопросу. Делегаты съезда поддержали предложение об отчуждении всех частновладельческих земель, включая офицерские, передаче их без всякого выкупа в войсковой запас [310]. На съезде также были избраны войсковой атаман, им стал генерал Копейкин, члены войскового правления во главе с его председателем, полковником Березовским [311].