Дмитрий Калюжный - Другая история войн. От палок до бомбард

Старейшины и военачальники родов составляли совет племени, который заседал публично, в присутствии всех, кто желал слушать или участвовать в обсуждении вопросов. Решение такой совет выносил при обязательном условии единогласия. Племенной совет определял взаимоотношения племени с другими племенами. Так было у ирокезов и ацтеков в Северной Америке, в германской марке, у греческих и славянских племен. И эта структура власти постоянно эволюционировала, развивалась.

Франц Меринг пишет:

«Переход от старого народного ополчения с королем как предводителем народа во главе к ополчению из вассалов и их подвассалов с королем как верховным ленным владельцем происходил медленно, но безостановочно».

До создания государства структура обороны-нападения носила исключительно общественный характер. И нападения на соседние племена, и оборону своего племени совершали отряды добровольцев. В Индии они составлялись из отдельных способных воинов, принимавших участие в военном танце, а возглавлял отряд организатор военного танца. Если в поход выступало несколько таких отрядов, то общее руководство осуществлял совет военных вождей этих отрядов. На организацию походов согласие совета племени не требовалось.

Судя по данным о военной деятельности индейских племен ирокезов и ацтеков Северной Америки, численность добровольческих отрядов была невелика; в лучшем случае в поход выступали сотни воинов.

Но постепенно возникали специальные организации, то, что мы называем структурой , занимавшиеся исключительно военными вопросами. Только научившись получать избыток пищи, сообщества могли позволить себе их содержание. Но, создавшись однажды, эти военные структуры уже сами обеспечивали свое выживание. Военачальник находил дело для своих людей, и обосновывал затраты на армию перед высшим руководством. Или армия сама «зарабатывала» себе на прокорм.

Затем, для обеспечения безопасности люди начали строить оборонительные сооружения. Начинали с самого простого: замаскированных волчьих ям, ядовитых колючек на подступах к селению, земляных валов и рвов вокруг поселков, но со временем появились и серьезные фортификационные постройки: шла эволюция знаний и умений, развитие военно-строительных структур. И формы борьбы постепенно разделялись на наступательные и оборонительные. Правила войн менялись; оборона стала следствием нападений противника без предупреждения, без указания места боя.

Если в начале разложения родового строя общественные интересы преобладали над личными, а общественное мнение имело решающее значение, да и дисциплина была основана на подчинении общественным интересам, общественному мнению (в административном принуждении просто не было надобности), то с возникновением государства многое изменилось.

Государство сихронизировало интересы разных внутренних структур, в том числе и племен. Государство становилось системой , объединяющей структуры, и в то же время оно выступало среди прочих государств как структура политического мироустройства. Причем было важно не столько, какая общественно экономическая формация складывалась в том или ином государстве, сколько наличие природного ресурса: ведь избыточный продукт, а значит, и объем налога, потребного для существования государственной власти, определяется исключительно тем, сколько может дать среда. А также, успешно или нет организован труд подданных.

Теперь уже войны могли происходить и помимо прямых интересов общества. Каждый отдельный герцог или князь, учитывая многие факторы внутреннего и внешнего бытия, прежде всего взаимоотношения с соседями, сам решал вопросы войны и мира. Но чтобы участвовать в войнах, он должен был озаботиться производством, техникой, обучением людей, идеологией, наконец! Оказалось, что война двигает экономику, требует развития сельского хозяйства, науки, архитектуры. В конечном итоге, выигрывает и общество тоже. Рано или поздно до каждого жителя доходит, что придется или платить дань захватчику, или содержать свою армию, в том числе отдавать в нее своих сыновей, или звать наемников.

Варягов (наемников) зовут в сложившееся производящее государство, а сами они создать его не могут. Н. А. Морозов и многие другие (например, Иван Солоневич) прямо писали: никаких Рюриков, как создателей государства российского, не могло быть. Но их могли призвать, как руководителей армии. А зачем государству армия? — а затем, что, как говорится, не хочешь кормить свою, будешь кормить чужую. Или позволишь себя объедать пришлым бандитам, или наймешь обученных людей и будешь с ними делиться добровольно. Не хочешь ни того, ни другого — выделяй своих людей на охрану. Это закон эволюции, обеспечивающий выживание сообщества.