Еретики, или люди, опередившие время

Автор может во многом согласиться с мнением видного ученого, профессора Д. Иловайского, который писал о ереси жидовствующих:

«В своем очерке я высказал мнение, что название жидовской дано ей не совсем справедливо, что оно дано ей тенденциозно; я указываю на ту связь с евреями и на те обстоятельства, которые могли дать повод к этому названию или к этой тенденции. В обличениях против нее постоянно слышны слова жидовство, жидовское; а между тем, когда встречаются указания на самое учение еретиков, то находим только отрицание, т.е. во что еретики не верили… Нисколько не отвергая их сношений с евреями (сношений, так сказать, книжных, особенно по поводу книг астрономического и астрологического содержания), в окончательном свои выводы высказываю в пользу того взгляда, что на возникновение этой ереси хотя и повлияли толчки, так сказать, внешние, но что в сущности она явилась не заимствованием какой–либо чуждой религии, а плодом собственного домашнего вольномыслия, плодом все того же официального брожения, которое столетие ранее обнаружилось в ереси стригольников. Поэтому–то я и называю ее мниможидовскою» [110] Иловайский, с. 17. .

Нетрудно догадаться, что главные причины, по которым были организованы гонения на еретиков, кроются в том, что господствующая Церковь увидела в лице этого движения угрозу своему монопольному владычеству над людьми. Как мы уже отмечали выше, движение это достигло по всей стране значительных масштабов. Наконец, тот факт, что оно проникло в Кремлевский дворец и было принято некоторыми членами царственной семьи, не мог не вызывать у ортодоксальной партии опасений в скорой утрате своего прежнего влияния. Поэтому в ход был пущен в первую очередь не «духовный меч», но дворцовые интриги. Интриги, многократно усиленные тем, что в них личные амбиции некоторых лиц совпали с интересами наиболее реакционных представителей официальной Церкви. Поэтому при рассмотрении обвинений жидовствующих, необходимо учитывать еще и политический аспект проблемы. Вот почему мы приводим ниже краткое описание событий, происходивших в Кремле и за его пределами и имеющих непосредственное отношение к движению жидовствующих и борьбе с ним.

У Иоанна Васильевича от его супруги Марии в 1458 году родился сын, названный также Иоанном, который должен был после отца наследовать великокняжество. Княжич был, как повествуют летописцы, любим народом за свою доброту и отвагу. В жены он взял Елену, дочь молдавского государя — человека необыкновенно храброго и благородного. В семье наследника престола родился сын, названный Дмитрием. Тем временем Мария, супруга Иоанна Васильевича, скончалась в 1467 году, и радетели Иоанна стали подыскивать ему другую спутницу жизни. Ею стала царевна Софья (или Зоя).

Остановимся немного на том, кем же была будущая супруга Иоанна и какую роль она сыграла в европейской и русской истории.

Последний греческий император Константин до предела возможностей сопротивлялся туркам, но не смог отстоять Константинополь, последний оплот некогда цветущей империи. Магомет II взял этот город, и имя Аллаха прозвучало под сводами св.Софии. Дмитрий и Фома, братья Константина, находились в это время в Пелопонесе и понимали, что их господству пришел конец. Чтобы спасти себя, Дмитрий отдал свою дочь в гарем султану, а Фома Палеолог, господарь морейский, в 1460 году убежал в Рим, где папой тогда был Пий II. Рим всегда предоставлял убежище государям, лишившимся короны. Фому поместили за счет папы в Санто–Спирито в Сассии, обширном здании, расположенном в Леоновом квартале. Ежемесячное содержание в 300 золотых экю было назначено принцу, потерявшему свое государство. Но Фома не прижился в Риме, и вскоре (в 1465 г.) умер. Его дети (в том числе и Зоя) приехали в Рим уже после его смерти.

Воспитанием Зои в Риме занялся сам кардинал Виссарион, о личности которого мы просто не можем не сказать. Бедный и темного происхождения, достигший высокого положения своими заслугами и талантами, грек по национальности, этот человек сыграл неоцененную до сих пор роль в истории католицизма, да и в русской и мировой истории. Переживший многих пап, превосходящий их во много крат как своим интеллектом, познаниями, так и деятельным участием во всех делах Церкви, он в течение многих лет «определял погоду» в Ватикане. Папы волей–неволей подстраивались под могущественного кардинала, который был связующей нитью и олицетворением политики Ватикана. Именно ему история обязана заключением знаменитой Ферраро–Флорентийской унии. Вот этот–то человек и стал по–своему воспитывать и обучать Зою.