Еретики, или люди, опередившие время

Это произведение затрагивает проблемы сотериологии, что необходимо помнить при рассмотрении выдвигаемых противниками жидовствующих обвинений. Чтобы объективно рассмотреть содержание этого документа и выдвинутые против него обвинения, необходимо, по возможности, кратко коснуться православной сотериологии. Следует отметить, что православная сотериология (особенно того времени) в своем византийском варианте почти не касалась вопросов оправдания. Православные теологи не ставили перед собою вопроса о значении смерти Христа. Это стало возможным благодаря сотериологии, в которой спасение видится через обожествление человека. Значение смерти Христа при этом или почти не рассматривается, или рассматривается весьма мало. Но это в Византийском варианте. На Руси же долгое время была распространена идея о том, что, как сатана вначале перехитрил Бога тем, что соблазнил людей, так и Бог перехитрил дьявола, обманув его человеческим естеством и побудив распять Его, словно Он — простой человек. Такая идея, приемлемая для православного человека, не акцентировавшего свое внимание на значении смерти Христа, совершенно не удовлетворяла жидовствующих, которые по духу являлись протестантами, реформаторами и в большей степени рационалистами, чем православные с их мистической идеей обожествления. Поэтому еретики, заострив внимание на понимании православными значения смерти Иисуса Христа, не могли не заметить, что такое понимание унижает понятие о Боге, вменяя Ему тот же способ действия, каким пользовался сатана.

«Еще же глаголющее и се еда не можаще Бог спасти Адама от ада и сущих с ним и едане имеше небесные силы, и пророки и праведники, еже послаты исполнити хотение свое? Но Сам сниде яко нестяжятель нишь и вовлечився и постраде и сим перехитри диавола, — не подобает убо Богу тако творити».

Жидовствующие выступали не против идеи о том, что Бог сошел на землю, облекшись в человеческое естество и пострадав за людей, а пытались пояснить, каков смысл этих страданий, каков смысл смерти Христа. Православная точка зрения их, как видим, не удовлетворяла. И хотя и самими жидовствующими окончательно не было сформулировано, в чем же именно значение смерти Христа, тем не менее, как следует уже из названия работы («Написание о грамоте»), они придавали большое значение тому, что дает человеку знание о таком Боге, Который сошел на землю и умер за людей. Из многих мест послания явствует, что жидовствующие в дополнение к искупительной теории вводят идею (еще не сформулированную отчетливо) морального влияния смерти Иисуса Христа. То, что Христос умер за людей, должно, по мнению жидовствующих, приближать нас к Богу: «да искуснее будут человецы и да не удаляются от Бога». Естественно, что такая позиция вполне могла в то время вызывать обвинения (конечно же, совершенно необоснованные) в отрицании Божественности Иисуса Христа; и так как не было достаточных оснований со стороны православной доктрины уличить жидовствующих (а четкой доктрины о значении смерти Христа в православной среде тогда просто не существовало), то и выдвинуто опять было старое обвинение в жидовстве, т. е. в непризнании Божественности Иисуса Христа. Это был самый легкий, самый надежный и, наверное, единственный путь «уличить» подобные построения еретиков.

Следующее обвинение в антитринитаризме, которое мы находим в отношении к «Написанию», проистекает скорее из личных богословских убеждений обвинителя — Иосифа Санина, нежели из самого произведения. Иосиф усматривал многие противоречия между Ветхим и Новым Заветами. В частности, он считал, что В.З. отвергает идею троичности Божества. Возможно, для человека, не владеющего еврейским языком, — это основательное предположение. Обнаруженные «противоречия» между Ветхим и Новым Заветами Иосиф решает очень просто. Мы можем проследить это из его переписки с Вассианом Патрикеевым, где в одном из посланий он указывает на второстепенное значение Ветхого Завета по сравнению с Новым Заветом и противопоставляет благодать закону: «В нераздельное Божество тако веруем и проповедуем и держимся. А древних обычаев не питаем и не поучаемся и забываем якоже и апостол пишет:

«Древняя мимо идоша, а вся быша новая».

Частое обращение жидовствующих к Ветхому Завету Иосиф рассматривает как возврат к устаревшему представлению о Боге, Который, как казалось Иосифу (и это видно уже из послания Вассиану, которого никто не собирался обвинять в антитринитаризме), предстает в В.З. лишь единым Богом. Иосиф не знал еврейского языка и даже в слово «единый» вкладывал смысл не столько единости, сколько единственности.