Во время гражданской войны России и в красных, и в белых войсках любили распевать на один и тот же лихой мотив пушкинскую «Песнь о Вещем Олеге». Вот только припев к этому гимну был их собственного сочинения, и с единственной различной строкой: сначала и те, и другие пели «Так громче музыка играй победу — мы победили, и враг бежит, бежит, бежит!», затем у красных шло «Так за Совет Народных Комиссаров…», а у белых — «Так за царя, за Родину, за Веру…», а далее опять солидарно: «…Мы грянем громкое „ура, ура, ура!“».
Из этого, характерного для времен гражданской войны, но достаточно курьезного, эпизода следуют, тем не менее, по крайне мере, два серьезных вывода. Первый: и те, и другие, независимо от идеологии, воспринимали «Песнь о Вещем Олеге» как свой русский гимн , и второй: одна-единственная присочиненная строка может качественно изменить смысл с точностью до наоборот, как частица «не». Но почему же русские, находившееся во время великой смуты начала XX в. в некоем всеобщем помутнении рассудка, подсознательно искали опору в именно этой «Песни»?
За последние 100 лет мы все же смогли, наконец, понять, что у А. С. Пушкина не было ни случайных тем произведений, ни случайных слов в них. Начнем с того, что Пушкин назвал своего князя Олега Вещим , т. е. не только мудрецом, но предсказателем . Здесь Пушкин через Олега явно проводит путеводную нить от Вещего Бояна из «Слова о полку Игореве», к себе, Бояну XIX века, и далее к потомкам.
Далее пушкинский Олег собирается (как ныне ) «отмстить неразумным хазарам». О хазарах традиционная история нам говорит: 1) как о тюркоязычном народе, пришедшем с гуннами в Европу; 2) как о жителях Хазарского Каганата , живших на казачьих землях между Волгой (по-хазарски Итилью) и Доном, и исповедовавших, в основном, иудаизм ; 3) как о хазарейцах — мусульманском племени в Иране и Афганистане, говорящем на фарси (персидском языке).
С другой стороны, сам князь Олег в «Слове о полку Игореве» назван каганем , т. е. титулом правителя Хазарского Каганата. А если, с третьей стороны, мы добавим к этой компании католиков - венгров , которые и сегодня гордятся своим древним гуннским происхождением, древним угоро-финским языком, а также своими знаменитыми гусарами (по-французски «гусар» hussard , а hussarde «венгерка (танец)»), то определить этническую и религиозную природу хазар-гусар становится далеко не просто.
Но читаем Пушкина дальше. Дело происходит в дохристианской Руси, поскольку встречается Олегу «вдохновенный кудесник, покорный Перуну старик одному», не боящийся владетельного гнева волхв. Этот волхв и предрекает Олегу «смерть от коня своего».
А вот этим Пушкин нам прямо указывает на единственного (исключая, конечно, Росинанта у Дон-Кихота) знаменитого своей кличкой исторического коня полководца — на Буцефала (т. е. Бычьеголового ), любимого коня Александра Македонского . Что же это за «бычьеголовый» боевой конь? Это конь в средневековых конских латах . И Пушкин пишет об Олеге: «в цареградской броне князь по полю едет на верном коне».
И еще волхв предрекает Олегу победы, воинскую славу и « щит на вратах Цареграда ». Сейчас это трактуют так, что Олег ходил «воевать» Царьград, но брать его почему-то не стал, пожалел, а для устрашения Византии прибил на городских воротах свой щит . Однако, для устрашения обычно поднимают меч , тогда как щит — для защиты . Более того, при таком толковании легендарный полководец Олег оказывается малокультурным туристом, который на всех памятных местах пишет «Здесь был Олежка из Новгорода».
Нет, щит Олега, скорее, сродни надписям советских воинов — освободителей Европы от фашизма на берлинском рейхстаге. Его щит — это его, Олега, гарантия защиты главной столицы — Царь-Града от посягательств недругов.
От каких же недругов защищал Царь-Град князь Олег? А теперь вспомним, куда ходили в первые «крестовые» походы «воевать Гроб Господень» западноевропейские «крестоносцы»: отнюдь не на Иерусалим, а именно на Царь-Град .
Вот от набегов этих хазар -грабителей Олег и ходил защищать стольный Царь-Град. То, что их называли «рыцарями», не имеет никакого отношения к благородству, поскольку рыцарь или рейтар — это просто участник рейда , т. е. набега . Это слово, как и название польского дворянства — шляхта , возникло от названия разбойничьих шаек на дорогах, состоящих поначалу из родственников атамана — сложите шведское slakta «родня» и немецкое schlachten «резать, убивать» с однокоренным русским « слуга », и получится именно шляхта .
Читать дальше