Георгий ЖУКОВ - Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы

Разбили его. И как это может маршал, член Президиума, Министр обороны один раз говорить — нас разобьют, а другой раз — сел на коня и говорит — всех я разобью.

Следовательно, если он внес предложение, то хотел оказать на нас давление, чтобы мы приняли это предложение. А он чепуху городит.

Или посмотреть такое дело.

Жуков говорит, начальником Комитета госбезопасности надо назначить военного человека и чтобы Комитет госбезопасности был при Министерстве обороны.

Я говорю — это политический работник, только действует другими методами — политический работник действует методами партийного воздействия, а начальник госбезопасности более острыми средствами. Ведь это защита нашей политики. Всегда это было в руках партии и никому это оружие нельзя отдавать.

Назначить военного? Но Серов военный. Он окончил Академию Генерального Генерального штаба по факультету разведки. Одним словом, дело конечно не в том, военный или не военный Серов. Жукова интересовало, чтобы этот орган был у него в кармане. Когда прислушаешься к нему, то поймешь, что тут мы не хотели спугнуть птицу, так как неизвестно, куда она рванется. Тут нельзя было быть олухом.

Я говорю — надо слушать, чтобы выяснить, что же дальше будет.

Военные советы округов ликвидировать, Главный военный совет ликвидировать, Госбезопасность — у Жукова, Министерство внутренних дел — у Жукова. Тогда он скажет — лучше всего Центральному Комитету примкнуть к Министерству обороны, я вас защищать буду, и вам будет спокойно. (Шум, смех в зале.)

И вдруг мы еще о чем узнаем? Уже в последние дни пребывания Жукова в Югославии, приходит в ЦК генерал Мамсуров. Это хороший генерал, волевой, родословная у него хорошая — старые большевики его родители. Это советский генерал и коммунист. Приходит он в ЦК и говорит: «Я хотел бы поговорить. Я получил новое назначение, но я еще ни разу не получал назначения, которое бы ЦК не утверждал. А тут меня в ЦК не утвердили, а мне сказали, что о деле, которое я буду организовывать должны знать только Жуков, Штеменко и я».

Знает об этом ЦК или нет?

Какое же задание ему дали? Ему дали задание организовать диверсионную школу, в которой 7 лет будут учиться. Солдат на всем готовом будет получать 700 рублей жалованья, сержант на всем готовом — 1000 рублей, офицер еще больше. Расположить эту школу предполагалось около Тамбова.

Мы инженеров учим 4,5–5 лет. А тут, чтобы диверсию организовать, надо 7 лет учить.

Мы вызвали Штеменко. Штеменко — генерал подмоченный. Когда Берия арестовывали, мы его сняли с работы, потому что Штеменко всегда был осведомителем Берия. Он лично ему сообщал о маршалах, генералах, офицерах и не один, а много пострадало от этого в результате доносов этого Штеменко.

Мы его судить не стали, но сказали: уберись из Москвы. Но Жуков его взял и назначил начальником контрразведки. Ну, знаете-ли, у лысого начнут волосы шевелиться. Мы вызвали Штеменко, доложите. Но что он мог сказать? Я, говорит, получил задание от маршала. Но ты член партии, почему Мамсуров получил задание и пришел в Центральный Комитет, почему ты не пришел? Я считал, что раз приказал маршал, я и сделал. — Но почему 7 лет — Мы хотели подготовить так, чтобы они знали в совершенстве язык, куда будет он заброшен, чтобы затем он там ждал сигнала, когда ему действовать. Я считаю, товарищи, что это глупость. Здесь сидят люди разной национальности. Даже, если взять русского, разные русские, с разным акцентом. Я Булганина знаю с 1930 г., а если заговоришь, то скажешь, ты из Горького? Да, из Горького, он окает, а если взять курского, орловского, они акают. А что, через 7 лет они заговорят Черчилем, и что англичане не могли бы различить русского? Не в обиду будет сказано, пользуясь отсутствием Анастаса Ивановича Микояна, но кто может сказать, что Анастас Иванович не армянин? Да ему и не надо маскироваться, мы его уважаем как армянина, как члена партии и как своего друга. Как-то я встретил старообрядца, когда освободили Черновцы. Ну, знаете, сразу узнал — курский. Я говорю, откуда? Да, вы знаете, меня выселили, но в том селе, где румыны, возьмите его. Я говорю, а что? Там теща моя осталась. Ну сразу вижу, курский.

Мы спросили Жукова, зачем он это делал. Он сказал: «Я делал потому, что есть такие школы при армии, а я хотел всех собрать». Все командующие сказали, что при округах как были эти школы, так и есть. Но и сейчас правды не сказал Жуков, для чего эта школа. Знаете, как говорится, чужая душа — потемки. Но мы, руководители, и не должны на это ссылаться. Если нужно, ты прийди в ЦК, скажи, мы рассмотрим, утвердим. Но, если от нас в тайне делается, значит против нас. Мы, товарищи, этого в печати публиковать не будем, вы в докладах не ссылайтесь на это, это я говорю только для актива.