Георгий ЖУКОВ - Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы

Мы критиковали Жукова. Сейчас наша армия, конечно, оснащена оружием хорошим, первоклассным оружием, как артиллерией, ручным оружием, также самолетами и прочим оружием. Но бывают переходные этапы. Техника сейчас дала большие возможности для перевооружения нашей армии.

Мы сейчас находимся на такой стадии научного и технического развития, когда авиация просится на отходную, потому что сейчас, например, межконтинентальная ракета за несколько минут преодолевает несколько тысяч километров. Прицельность первой ракеты, которую мы пустили, получили в заданный квадрат. Прицельность второй ракеты еще лучше, а если дальше начнем пускать, получим еще лучшую Прицельность, так как техника совершенствуется. (Аплодисменты.)

Если с нашей территории обстреливать этими ракетами, то мы можем поражать всю Европу. Первую ракету мы послали на близкое расстояние и, как я уже сказал, Прицельность получили в заданный квадрат. За это наших ученых, инженеров, мало расцеловать. (Продолжительные аплодисменты.)

Некоторые за границей болтают, говорят, что бомбардировщик более прицельно стреляет. Говорят они это для дураков. Мы сами бомбардировщиков имеем и сами бомбили. Я вам скажу. Об этом я уже говорил, когда выступал недавно, а маршал Скрипко, который здесь не присутствует, при моем напоминании покручивал головой. Так вот, я хочу сказать, когда в 1943 году наступали на Полтаву, нам донесли, что под Полтавой есть большое село Мачеха, что немцы там сосредоточили большой склад боеприпасов. Мы с Ватутиным (он был командующий) решили нанести удар по этому складу. Хотя и жаль было наших людей, но решили: пожалеешь одного, заплатишь за это тысячами. Мы Скрипко приказали направить бомбардировщик, утром он нам докладывает: Мачехи нет, полностью разрушена. Мы его похвалили. Когда заняли Полтаву, я позвонил секретарю обкома, чтобы узнать и проверить, как работала авиация. Спрашиваю: как Мачеха, а он ничего не знает, говорит: «Все хорошо, ни одного дома нет разрушенного». (Общий смех.) Об этом случае очень хорошо знает маршал Скрипко (не знаю точно только — маршал он или генерал).

Вот спросим мы любого из сидящих здесь генералов, маршалов, как они чувствовали себя под бомбежкой своих бомбардировщиков. Всегда они говорили: «Слава богу, что плохо бомбили». Я тоже не раз был под бомбежкой, так что все мы знаем, какая бывала прицельность, потому что многие из актива, сидящие здесь — офицеры настоящие и бывшие, так же как и солдаты.

Сейчас, при современных средствах техники, при защите зенитной и защите истребителей — не легкое дело пронести бомбу на бомбардировщике несколько тысяч километров. К тому же вы знаете, бомбы, сами летчики — а не команда состоит из пяти человек — стоят государству миллионы. Это люди, и у них сердце бьется. Другое дело, когда бомбу положил в ракету, где нет сердца, где вместо сердца автоматика и которая, не дрогнув, донесет бомбу до заданной цели. Это же лучше, товарищи? (Аплодисменты.)

Теперь артиллерия, зенитная артиллерия. Товарищи, зенитная артиллерия тоже отживает свой век. Говорят, что чтобы сбить самолет, нужно выпустить 450 снарядов. Я думаю, это цифра — брехня. Потому что каждый москвич знает, во время войны все небо было в разрывах снарядов в Москве, а ни одного самолета не было сбито. Туда тысячи снарядов выпускают. То была высота одна, а теперь высота другая.

На один самолет нужно выпустить одну ракету потому, что ракета сама идет на цель. Это не фантазия, это мы говорим о том, что у нас есть на складе, о том, что мы делаем.

Если говорить о морском флоте. Мы сняли Кузнецова за безграмотность военную, за отсутствие понимания военной техники. Это адмирал, мы его потом снизили в звании. Он потребовал более сотни миллиардов рублей, чтобы вложить во флот, на вооружение крейсеров, эсминцев, а эта артиллерия может стрелять только на параде, а теперь ракета стреляет в такие цели, которые не видишь.

Вот мы были с турками на приеме, любезно им рассказывали, объясняли им, что на Черном море мы можем все обстреливать, не выходя из своих берегов, ракетами.

Когда мы собрали ученых и генералов, чтобы посоветоваться с ними, там был один такой товарищ, хороший товарищ, я его знаю и уважаю, он также знает новую технику, он говорит: «Вы нам дайте такую ракету, которая бы поближе била». Я говорю, зачем, ты подальше от фронта стань и бей оттуда куда нужно. Он тогда говорит — это, пожалуй, правильно.

Вот вам, товарищи, новые средства. Это не фантазия.