Дэвид Ирвинг - Разгром конвоя PQ-17

Капитан 3 ранга Брум подчинился приказу Гамильтона и вскоре (в 16.45) изменил курс конвоя на северо-восток, что привело к полному нарушению походного порядка судов, на восстановление которого ушел почти целый час.

В 15.20, сообщив о понесенных до сего времени потерях — американское судно «Кристофор Ньюпорт» было повреждено утром самолетом и «потоплено затем своими кораблями», Гамильтон донес командующему и адмиралтейству о своих намерениях в свете полученных из Лондона распоряжений:

«1-я эскадра крейсеров остается вблизи конвоя до тех пор, пока не выяснится положение надводных сил противника, но определенно не позже 14.00 5 июля».

Как бы для того, чтобы подчеркнуть полезность своих крейсеров для конвоя, Гамильтон одновременно приказал катапультировать с «Уичиты» два самолета для непрерывного барражирования над конвоем с целью удержания подводных лодок противника в подводном положении.

Как уже указывалось, адмиралу Тови из адмиралтейства была направлена копия радиограммы от 12.30, адресованной Гамильтону. Тови, возмущенный тем, что содержащиеся в радиограмме указания являются «отступлением от плана действий, согласованного между адмиралтейством и мной» 27 июня, решил, что крейсера Гамильтона не следует подвергать излишней опасности. Имеющаяся в распоряжении Тови информация не оправдывала, по его мнению, такого изменения плана, поэтому в 15.12 он радировал Гамильтону, что категорически возражает против вмешательства адмиралтейства, находящегося так далеко от места действий:

«После пересечения конвоем меридиана 25° в. д. или раньше — по вашему усмотрению — вам надлежит выйти из Баренцева моря, если только адмиралтейство не заверит вас, что встреча с „Тирпицем“ в этом море исключена».

Конвой к этому времени фактически находился уже восточнее меридиана 25°. В 16.00 адмирал Тови повернул свое соединение на юго-запад, дабы согласовать его движение с только что отданным приказом о возвращении на запад крейсеров Гамильтона.

Этот приказ Тови вряд ли соответствовал славным традициям королевского флота; Гамильтон понимал это и вместе с командиром флагманского корабля страстно желал встретить немецкие корабли и вступить с ними в бой. Немногим позднее 18.00 он наконец ответил своему командующему, но уклончиво: подтвердил, что намерен повернуть свои корабли на запад около 22.00, как только эсминцы закончат прием топлива с танкера в конвое. («Я стремился, — писал он позднее, — подчиниться тому и другому приказу», то есть приказам адмирала Тови и адмиралтейства.)

Адмирал Тови примирился с настойчивостью Гамильтона, ибо, хотя он, конечно, сразу же должен был понять, что к 22.00 4 июля соединение крейсеров окажется по меньшей мере в 250 милях восточнее меридиана 25°, не направил Гамильтону никаких возражений.

Адмиралтейство организовало непрерывное патрулирование норвежского побережья большим числом самолетов ВВС «Каталина», которые перегонялись из Саллом-Вои в Архангельск; эти полеты начались еще три дня назад, а теперь их усилили регулярными полетами разведывательной авиации берегового базирования. В связи с аварией одного самолета воздушная разведка фьордов не проводилась с 11.00 4 июля, однако, согласно данным других источников, имелась «достаточная уверенность» в том, что «Шеер» и «Лютцов» находились тогда в Альтен-фьорде. [12] Роскилл («The War at Sea», vol. II, p. 139) упоминает, что данные фоторазведки о выходе немецких кораблей из Вест-фьорда (то есть Нарвика) «не были подтверждены». Но воздушная разведка не проводилась, да и Роскилл ранее о ней не упоминал. Тот факт, что на основании данных «других источников» предполагалось с «достаточной уверенностью», что и «Шеер» и «Лютцов» находятся в Альтен-фьорде, указывает только на утечку секретной информации у немцев еще до того, как «Лютцов» сел на мель. — Прим. автора.

Что же касается «Тирпица» и «Хиппера», которые наверняка вышли из Тронхейма до того, как этот район сфотографировали с самолета во второй половине дня 3 июля, то о них по-прежнему ничего не узнали. Таким образом, единственное, что адмиралтейство могло сказать с какой-то степенью уверенности, сводилось к тому, что все четыре тяжелых корабля противника ко второй половине дня 4 июля могут находиться в море и следовать в направлении конвоя. Вечером 4 июля адмиралтейство, ссылаясь на предшествующие радиограммы от Тови и Гамильтона, в которых сообщалось, как далеко на восток намерены пройти крейсера, приказало Гамильтону: