Дэвид Ирвинг - Разгром конвоя PQ-17

Другими словами, могло случиться так, что они атакуют конвой PQ.17 в полночь на 5 июля или двумя часами позднее, если в соединение входят более тихоходные «Шеер» и «Лютцов», вышедшие из Нарвика; однако все попытки разведать этот порт пока не удавались из-за тумана. В 11.16 4 июля американская военно-морская миссия в Лондоне телеграфировала в Вашингтон последние данные о переходе конвоя PQ.17: «По данным визуальной разведки, подтвержденным фотографированием района Тронхейма, тяжелых кораблей там нет. Адмиралтейство считает, что тяжелые корабли противника находятся на переходе в северном направлении. Кроме того, адмиралтейство располагает данными, полученными, как оно утверждает, от весьма, надежного источника, о тон, что „линейные корабли, по-видимому, атакуют конвой PQ.17 в районе между меридианами 15° и 30° восточной долготы“. Поэтому почти нет сомнений, что в ночь на 5 июля конвой PQ.17 будет атакован».

Располагая этими неопределенными данными, первый морской лорд сэр Дадли Паунд созвал штабное совещание, которое длилось, с небольшими перерывами, весь день, пока поздним вечером Паунд не пришел к отчаянному решению. Утром Паунд связался по телефону с ведомством адмирала Кинга — с отделом адмиралтейства, ведающим вопросами использования торгового флота, и попросил капитана 1 ранга Аллена бросить все дела и немедленно явиться к нему. Аллеи непосредственно отвечал за организацию конвоев PQ. Когда Аллсн вошел в кабинет Паунда, он увидел там много высокопоставленных офицеров адмиралтейства, включая контр-адмирала Ролингса, контр-адмирала Бринда и вице-адмирала Мура. Вопрос, заданный Паундом капитану 1 ранга Аллену, имел большое значение. Он был таков: «Капитан 1 ранга Аллен, снабжены ли торговые суда конвоя PQ.17 индивидуальными кодами?» В данном случае речь шла о несложном документе для кодирования и раскодирования, используемом для скрытой связи между отдельными торговыми судами.

Аллен доложил, что, насколько ему известно, большая часть судов имеет такой документ. «Таким образом, — продолжал Паунд, — если суда по той или иной причине будут рассредоточены, можно с каждым из них поддерживать связь?» Аллен подтвердил, что можно. Этот короткий разговор недвусмысленно говорил о том, что Паунд, который вообще был против посылки конвоя, все еще придерживался мнения, что, если появятся немецкие тяжелые корабли, конвой должен быть рассредоточен.

Тем не менее, пока не было новых данных разведки о месте нахождения немецких кораблей, особенно данных воздушной разведки, ни к какому твердому решению о тех или иных действиях Паунд еще не пришел.

В 12.30 адмиралтейство направило Гамильтону радиограмму, в которой предписывалось, что если не поступит других приказов от адмирала Тови, который получит копию этого распоряжения, то ему, если этого требует обстановка, разрешается следовать с конвоем за пределы меридиана 25° в. д. Однако Гамильтон не должен понимать это распоряжение как ограничивающее его действия по своему усмотрению. Получив эту радиограмму как раз в тот момент, когда нужно было поворачивать эскадру крейсеров на обратный курс, Гамильтон почувствовал значительное облегчение.

Позднее Гамильтон признался, что он с самого начала был удручен перспективой оставить конвой как раз в том районе, где он более всего нуждался в защите крейсерскими силами прикрытия. Как участник обоих совещаний — руководящего состава конвоя в Хваль-фьорде и командного состава сил охранения в Сейдис-фьорде, Гамильтон чувствовал себя больше, чем обычно, привязанным к конвою и «просто не представлял себе», как он может бросить его на произвол судьбы. Гамильтону представлялось, что обстановка в этот день требовала, чтобы его крейсера прошли с конвоем за меридиан 25° в. д., и он, в сущности, уже решил остаться с конвоем PQ.17 до 14.00 5 июля, то есть столько времени, сколько позволяли запасы топлива на двух американских крейсерах: «Неопределенность имевшихся в то время данных о главных силах противника, — объяснял двумя днями позднее Гамильтон, — настоятельно диктовала необходимость оставаться с конвоем по возможности дольше».

Гамильтон послал эсминец «Сомали» пополнить запас топлива с танкера в конвое и одновременно направил с ним гневное указание капитану 3 ранга Бруму, в котором говорилось, что он, Гамильтон, рассчитывал встретить конвой на тридцать миль севернее той параллели, по которой тот теперь шел; Гамильтон еще раз приказал командиру сил охранения вести конвой вне пределов 400-мильного радиуса действия авиации противника с аэродрома Банак и доложить ему свои намерения через командира эсминца «Сомали». Видимость на море к этому времени значительно улучшилась, если не считать все еще встречавшихся небольших полос тумана.