Виктор Суровов - Ледокол 2

Попытки командующих выдвинуть к госгранице хоть какие-то дополнительные силы жестко пресекались. Причем действовавшие по принципу «заставь дурака богу молиться» чиновники в погонах объявляли их паникерами, наказывали – и не только в партийном и служебном порядке. Так, командир артиллерийского полка 10-й армии 17 июня 1941 г. на партсобрании сказал: «Может быть, это наше последнее собрание в мирных условиях». Поскольку это противоречило сообщению ТАСС от 14 мая 1941 г., его обвинили в панических настроениях и на следующий день арестовали. 23 июня дело командира рассматривали в Смоленске, когда немцы уже бомбили город. Но что из того! Логика следователей была проста: раз было сообщение ТАСС, что нападения ждать не следует, то – бомбят, не бомбят – исходить надо именно из этого.

Как отмечал Г. К. Жуков: «… Введение в действие мероприятий, предусмотренных оперативным и мобилизационным планами, могло быть осуществлено только по особому решению правительства. Это особое решение последовало лишь в ночь на 22 июня 1941 года, да и то не полностью».

Что значит «не полностью»? При рассмотрении подготовленной Генштабом директивы о приведении войск в боевую готовность Сталин вначале заметил: «Такую директиву давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений». [55]

В этой главе разберемся с вопросом – какими были накануне войны планы советского командования или, иначе говоря, готовило ли оно упреждающий удар по Германии.

Прежде всего, следует отметить, что главная военно-политическая цель советского руководства состояла в том, чтобы любой ценой избежать войны или хотя бы оттянуть ее начало до 1942 г., выиграть тем самым время и завершить подготовку страны и вооруженных сил к обороне.

До сих пор не удалось обнаружить плана превентивной войны против Германии, утвержденного высшим руководством Советского Союза. (Причем такого утвержденного плана стратегического развертывания для нанесения упреждающего удара по Германии не было не только в советском Генштабе, но и в военных округах. Последние никаких задач на этот счет не получали (см. задачи фронтов к началу войны)).

Пока подобный план существует лишь в воображении сотрудников британских спецслужб, которые в качестве «документального свидетельства» его существования приводят наметки похожего (по [56] их мнению) плана, которые были приняты 15 мая 1941 года.

О том, что накануне Великой Отечественной войны планов нападения на Германию не было и в войсках, свидетельствует и то обстоятельство, что если бы они были, то их бы обнаружили при отступлении Красной Армии в 1941-1942 гг. Тогда немцы внезапно захватывали тысячи секретных документов. Случись такое, геббельсовская пропаганда незамедлительно опубликовала бы их в оправдание агрессивных действий гитлеровцев и их союзников. Однако такие документы не были обнаружены даже к Нюрнбергскому процессу.

Зато, например, в Турции в 1940-1941 гг. уже вовсю распространялись карты «Великого Турана» с включением советских Закавказья и республик Средней Азии. А премьер-министр турецкого правительства Сарджоглу в беседах с немецкими дипломатами открыто заявлял: «Как турок я страстно желаю уничтожения России. Русская проблема может быть решена [57] Германией, только если будет убито по меньшей мере половина всех живущих в России русских».

9 января 1941 г. В Бергхофе на совещании военных руководителей с участием Кейтеля, Браухича и Йодля Гитлер «освежил» свои взгляды, изложенные в директиве № 21 («Барбаросса»):

«Германские вооруженные силы должны быть готовы разбить Советскую Россию в ходе кратковременной кампании еще до того, как будет закончена война против Англии… Приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил против Советского Союза я отдам… за восемь недель до намеченного срока начала операций. Приготовления, требующие более продолжительного времени, следует начать уже сейчас и закончить к 15.05.41 г.»

Гитлер снова напомнил собравшимся о слабости вооруженных сил Советской России, представляющих собой «глиняный колосс без головы», но предупредил генералов о недооценке русских, о том, что необходимы «жесточайшие прорывы». Завершая выступление, Гитлер сказал: «Когда начнется эта операция, мир затаит дыхание».