Виктор Суровов - Ледокол 2

Если бы Сталин действительно стремился к нанесению упреждающего удара, ему непременно нужно было достигнуть внезапности нападения, как это сделал Гитлер. Кстати, Сталину тогда не понадобилось бы заранее объявлять о своих наступательных намерениях 5 мая 1941 года.

Вместе с тем при цельном рассмотрении этих событий, внимательном анализе решений и действий сторон накануне войны во всей их сложности и противоречивости многие решения советского руководства если и нельзя оправдать, то можно понять.

Сталин был уверен в том, что Гитлер, учитывая опыт Первой мировой войны, не станет воевать [45] одновременно на два фронта, не решится начать войну против СССР, не разделавшись с Англией и Францией. Хотя после быстрого поражения англо-французских войск и капитуляции Франции летом 1940 г. второй фронт против Германии, по существу, перестал существовать, Сталин по-прежнему полагал, что Германии выгоднее, используя договор о ненападении с СССР, вначале покончить с Великобританией, а потом уже нападать на Советский Союз. Поэтому ему представлялось, что сосредоточение германских войск у наших границ осуществляется не для нападения, а с целью оказания давления на СССР, чтобы вынудить его пойти на уступки.

В свою очередь и Сталин намеревался действовать аналогичным способом. Частичное отмобилизование 800 тыс. резервистов, выдвижение нескольких армий из глубины и многое другое было рассчитано не только на усиление группировок войск, но и на демонстрацию собственной военной мощи и сдерживание Гитлера.

Судя по опровержению, которое было дано ТАСС 9 мая 1941 г., можно предположить, что переброска резервных армий из глубины, которая даже не маскировалась, а, напротив, как бы специально упоминалась в этом «опровержении», была больше политической, а не военной акцией с целью оказать сдерживающее действие на правящие верхи Германии.

Примечательно, что многие перебрасываемые дивизии отправлялись недоукомплектованными личным составом, техникой и материальными запасами, предполагалось это сделать в новых районах их сосредоточения. Потому что главная цель заключалась в имитации перегруппировки, а не в реальном наращивании усилий. В одной из бесед со своим окружением Сталин сослался на Чингисхана, [46] излюбленным приемом которого было устрашение противника путем распространения слухов о неслыханной силе его армии.

Характерно, что на закрытых совещаниях, где речи произносились не для широкой аудитории и не для пропаганды, а по-деловому рассматривались вопросы состояния обороны страны, тон доклада начальника Генштаба и указаний Сталина был уже совсем другим.

Жуков с большой обеспокоенностью докладывал, что большинство стрелковых дивизий укомплектованы личным составом на 40-60 %, количество новой авиационной техники составляет 21 %, новых танков – 15 %. Многие танковые и механизированные дивизии вообще были укомплектованы танками на 15-20%. Говорилось, что для доукомплектования войск приграничных военных округов до штатов военного времени надо провести общую мобилизацию и в целом для приведения Вооруженных сил в боеспособное состояние нужно еще минимум 1,5-2 года.

Слово Резуну:

«…В апреле 1941 г… тайно развернуто пять воздушно-десантных корпусов. 12 июня 1941 г. в Красной Армии создается Управление воздушно-десантных войск, а в августе – еще пять воздушно-десантных корпусов. После полного укомплектования каждая из этих трех армий должна была иметь в своем составе 2350 танков, 698 бронемашин, свыше 4000 орудий и минометов, более 25 000 солдат и офицеров. Ни в Германии, ни в какой другой стране мира не было ничего подобного. Каждая из этих армий по количеству танков была равна половине Вермахта…» [47]

Или вот о знаменитом и мощном Втором эшелоне, который должен был, как предполагает автор «Ледокола», в несбывшейся наступательной войне Сталина уже в августе 41-го захватить плацдарм на Одере:

«Каждая армия Второго стратегического эшелона создавалась… – в районе концлагерей (ГУЛАГа); мужики там к порядку приучены, в быту неприхотливы и забрать их из лагерей легче, чем из деревень…».

А теперь расшифруем. Резун как бывший военный разведчик, пусть и бежавший в Великобританию, не может не знать:

1) что отдать приказ о создании или развертывании можно не только в один день, но в одну минуту – но в один день и даже месяц создать такое в реальности невозможно;

2) про одни и те же три армии нельзя одновременно утверждать три взаимоисключающиеся вещи: