Питер Пэдфилд - Секретная миссия Рудольфа Гесса

Серьезная угроза исходила от легкой, химической и электротехнической промышленности, чья продукция пользовалась повышенным спросом в стране и за рубежом, была менее трудоемкой и более выгодной. Владельцы этих динамично развивающихся новых отраслей, в частности огромного химического комплекса "IG Farben", в условиях господства в мировой экономике США взявших на вооружение американский стиль экономики массового производства и массового потребления, были готовы работать в содружестве с умеренными лидерами профсоюзов, требовавшими поднять заработки и улучшить условия труда и быта, — чего не могли себе позволить ни собственники предприятий тяжелой индустрии, ни крупные землевладельцы. Перспектива развития последних для обеспечения рабочей силы дешевыми продуктами питания косвенно подразумевала радикальную модернизацию сельского хозяйства. Но она-то и была не менее страшным, чем социалисты, врагом не только для крупных землевладельцев, использовавших феодальные, отсталые, не менявшиеся столетиями, трудоемкие методы хозяйствования, но и для массы мелких крестьянских фермерств, столь же малоэффективных и нуждавшихся в удержании высоких цен. Как раз им, этим пошатнувшимся группам, и адресовал Гитлер свои послания. Его первоначальный успех был обусловлен поддержкой армии и флота с их секретными фондами и бывшими офицерами и солдатами, укомплектовавшими нацистские военизированные формирования. Рост членов партии и какой-никакой успех на выборах обеспечили, в основном, разорившиеся в результате инфляции мелкие предприниматели и фермеры; теперь в бой вступила находившаяся в смертельной опасности руководящая и владеющая тяжелой индустрией верхушка, способная дать на экспансию нацизма большие деньги. Слово Гитлера предназначалось и для них. Одним из ключевых моментов в секретной брошюре "Путь к возрождению", распространяемой Эмилем Кирдорфом в 1927 году среди промышленников, служил призыв к вооружению. Вытесняемые с внешнего рынка индустриальным могуществом Соединенных Штатов, Великобритании и Франции, они не должны были забывать, что "умение и «ноу-хау» конкурентов никогда еще не были решающими факторами в экономическом конфликте в этом мире. Главная сила скорее заключалась в мощи меча, которым они могли вооружиться, чтобы защитить свой бизнес и, следовательно, жизни". Естественно, этот мотив был созвучен чаяниям владельцев предприятий тяжелой индустрии: перевооружение, к которому они тайно готовились с ведома и при попустительстве последовательно сменявших друг друга германских правительств под носом контрольной комиссии союзников, созданной во исполнение решений Версальского мирного договора, означало для них новое вложение капиталов и расширение производства. Далее, в случае, если Гитлер сумеет объединить народные массы под эгидой расовой, национальной идеи, они получат послушную и управляемую рабочую силу, способную противостоять революционному марксизму. Но за и над всеми разумными, экономическими и своекорыстными доводами стояло горячее стремление восстановить жестоко попранную немецкую гордость, возродить милитаризм и автократию, на которые опиралось национальное самосознание, осуществить романтическую мечту создания Третьего рейха, возглавляемого военачальником. Вот какие идеи вдохновляли националистов и, не в последнюю очередь, крупных фабрикантов и заводчиков. В ту пору не стоял вопрос, поднимутся ли эти бароны, ненавидевшие демократию и республику, в поддержку Гитлера, а кто станет здесь первым и сколько это будет стоить.

До сих пор окружена тайной точная сумма денежных средств, пожертвованных партии. Лишь несколько моментов не вызывают сомнений: пробные шаги сделал Гесс, считавший, что его первостепенный долг состоит в том, чтобы служить связующим звеном между образованными кругами и движением масс. Осенью 1928 года он обратился к Эмилю Кирдорфу с просьбой оказать партии финансовую помощь, чтобы сменить тесные помещения на Шеллингсштрассе, которые она делила с "Фолькишер Беобахтер", на более подобающую для националистического движения штаб-квартиру в центре. Кирдорф познакомил его с Фрицем Тиссеном, председателем крупнейшего в Германии стального треста и одним из богатейших людей страны. Революционный террор, развязанный в стране после войны, Тиссен испытал на собственной шкуре. Признанный "капиталистической свиньей" и предателем, он был арестован "красным отрядом" и едва не погиб. Память о тех днях и серии мятежей, вспыхивавших после подавления путча Каппа и французской оккупации Рура, оставила неизгладимый след; Гитлер со своим антибольшевистским призывом затрагивал глубоко личные переживания. Должно быть, Гесс искусно преподнес дело, так как Тиссен согласился на изрядную ссуду; о размере долга и об условиях его возврата (которые все равно не были соблюдены) секретарь фюрера не обмолвился ни словом. На партийный счет легла сумма более 1 миллиона марок, а Гесс из своих крошечных апартаментов вскоре переехал в просторную девятикомнатную квартиру в модном районе на Принцрегентштрассе. Одновременно для партии он приобрел дворец на не менее престижной Бриннерштрассе. О величине пожертвования, добытого Гессом, можно судить по трансформации этого элегантного трехэтажного особняка в современное пышное здание, ставшее штаб-квартирой партии и символом национал-социализма. Переоборудование проходило под непосредственным руководством Гитлера. Все, начиная с бронзовых штандартов партии снаружи и кончая "пивным подвалом" — столовой, облицованной деревянными панелями, носило печать дорогих материалов, ручной работы и богатства.