Питер Пэдфилд - Секретная миссия Рудольфа Гесса

В письме Ильзе Прель Гесс написал, что хотел бы видеть лицо Хаусхофера, когда тот получит его письмо. "Мне чрезвычайно интересно, сумею ли я сделать генерала сторонником фюрера или хотя бы заставлю признать его значение".

Людьми, сформировавшими взгляды Гитлера на еврейский вопрос, несомненно, были Дитрих Эккарт, писатель и поэт, рано распознавший талант Гитлера и взявший на себя труд позаботиться о его развитии, и Альфред Розенберг, немец из Прибалтики, с романтической восторженностью относившийся ко всему немецкому. Он так близко к сердцу воспринял поражение Германии в Первой мировой войне, что поехал в Берлин — "чтобы обрести Отечество", как выразился он сам. Потом, в начале 1919 года, перебрался в Мюнхен; там он вступил в "Общество Туле" и познакомился с Дитрихом Эккартом. Розенберг прибыл с багажом достоверных знаний о большевистской революции, приобретенных на собственном опыте, с простым, непоколебимым анализом ее причин и значения. По его мнению, эта революция возникла в результате тайного заговора, организованного мировым сообществом евреев, который к тому же виновен в развязывании Первой мировой войны; революция означала "поражение нордической [германской] крови в ее борьбе за душу России", страны, теперь увязшей в пучине хаоса. Если подобное случится с Германией, это приведет к ее падению и падению западной цивилизации вообще.

Свою уверенность относительно реальных, хотя и завуалированных, марионеточных авторов русской революции Розенберг черпал из "Протоколов сионских мудрецов", подделки, сфабрикованной царской секретной полицией ("Охранкой") и выданной за отрывки из протокольных записей Первого конгресса сионистов, состоявшегося в Базеле в 1897 году. «Охранка» использовала их для подстрекательства к еврейским погромам и их оправдания. «Протоколы» были расширены и в 1905 году опубликованы в качестве приложения к антисемитской книжке русского автора Сергея Нилуса; в этом виде Розенберг и познакомился с ними впервые в 1917 году, когда изучал архитектуру в Москве. В это время он уже находился под сильным влиянием работ Хьюстона Стюарта Чемберлена, англичанина, считавшего Германию своим духовным домом и рассматривавшего европейскую историю как результат борьбы германского народа с разрушительным воздействием иудаизма и римско-католической церкви. Теперь «Протоколы» являлись письменным доказательством международного заговора евреев, которые с помощью "вероломства и хитрости" намеревались "подорвать общество, свергнуть правительства, ввергнуть человечество в войну и, захватив власть, установить мировое господство". Розенберг усвоил все до мелочей и с этим интеллектуальным багажом прибыл в Мюнхен. Там Эккарт и другие издатели-антисемиты, включая Леманна (на вилле которого во время путча 1923 года Гесс держал министров в качестве заложников), привлекли его к работе в качестве исследователя и писателя. Опять же через Эккарта Розенберг познакомился с Гитлером. Каждый из них произвел на другого глубокое впечатление.

В характеристике, данной Розенбергу, Людеке указывал на его начитанность, особо подчеркивая, что "в его речах сразу чувствуется мыслитель, высказывающий оригинальные идеи в простой, доступной форме, с достаточной долей внутренней уверенности, характерной для высокого уровня интеллекта". Какое же сильное впечатление должно было это производить на Гитлера, не имевшего формального образования, но любившего цитировать прочитанных им авторов и книги, хотя изучать материал углубленно Гитлеру не хватало терпения, и он ограничивался простым просмотром страниц и поиском мыслей, соответствующих его собственным. Более всего, конечно, импонировала ему вера Розенберга в то, что историю человечества можно объяснить с расовой точки зрения: это как раз полностью совпадало с его мировоззрением. Только, в отличие от него, Розенберг мог представить исторические доказательства этого.

Итак, став сначала помощником редактора, потом редактором печатного органа нацистской партии "Фолькишер Беобахтер", по замечанию Людеке, Розенберг был "наиболее близким единомышленником Гитлера и более, чем кто-либо, в своих последних трудах сформулировал нацистское мировоззрение". С этой оценкой интеллектуального влияния на Гитлера совпадает и мнение других его соратников. Ханфштенгль, к примеру, считал, что Гитлер "околдован Розенбергом", а Отто Штрассер пошел еще дальше, написав, что Гитлер много лет был известен как выразитель идей Розенберга.