Арчибальт Брукс - Когда зомби оживают... Призрачная магия Черного континента

– Унзани, вождь этой деревни. Поклонись ему, Арчибальд. Он великий человек, – велел мне Фальк.

Я исполнил все в точности, и мы пошли дальше, к другой хижине. С опаской переступил порог, – но там мне улыбнулась старая негритянка, как и другие дамы, полуобнаженная. Ее тело, однако, скрывали изящнейшие украшения из бисера, а на лицо были нанесены узоры. Фальк обратился к ней на английском, и она ему так же ответила на английском.

– О, госпожа Ньямба! Счастье снова быть рядом с вами, чувствовать, как ваше дыхание дарит мне тепло и спокойствие. Вы ведь знаете уже обо всем, что произошло?

– Я знала об этом еще до того, как все началось. Духи рассказали мне все, но силы запретили предостерегать тебя. Белый Дух нельзя тревожить – он спит, а если его хвост начнет шевелиться, то наш континент погибнет, он просто будет стерт с лица земли.

– Госпожа не боится за здоровье девочки?

– С ней ничего плохого, я знаю это. Роджер, а вам надо отдохнуть с дороги… Юноша, иди сюда, – она властно позвала меня.

Я нехотя подошел, опасаясь ее. Она положила руку мне на лоб и грудным голосом нараспев стала произносить какие-то заклинания. Я хотел вырваться, но внезапно почувствовал, как по всему телу разливается нежное тепло, а перед глазами мелькают золотые сполохи. Только я разнежился, как все кончилось. Снова я увидел тростниковые стены и профессора со старухой.

– Хороший мальчик, чистый, его разум еще не готов к принятию посвящения, но он обещает далеко пойти.

Фальк почтительно поцеловал ей руку. И велел мне удалиться, напутствуя, чтобы я никуда и ни во что не влезал. Пришлось отправиться разглядывать деревню зулусов: загоны для скота, хижины.

Вначале все казалось глупым и будто мультипликационным. Эти хижины с соломенной крышей, овальные, размером всего с две собачьи будки… На что смотреть-то? А негры, по-моему, недалеко ушедшие от обезьян, разукрашенные, как рождественские елки, вызывали разве что улыбку. Единственное, что порадовало мой взор, так это загон для животных, где паслись страусы и еще какие-то занятные птицы. В соседнем загоне содержались обыкновенные овцы. Страусы отличались кокетливой, чуть дрыгающей походкой и смахивали на длинноногих индюков. Я про себя рассуждал, что попал в общество древних людей, и вспоминал показательные моменты из истории Америки: например, как у аборигенов выменивали золото и ценные меха на безделушки. С интересом рассматривая группку мужчин в ритуальных узорах, набедренных травяных повязках, обвешанных украшениями, которые чистили копья, или женщин, покачивающих пышными бедрами, я думал: «Это же настоящие дети природы!» Но в самый разгар умиления, когда я начал было понимать, что у архаичного существования есть и свои плюсы, такие как близость к матери-земле и незамутненность рассудка, вдруг где-то задребезжала полифония мобильника: это был «Пинк Флойд». Я задумался о той зыбкой границе, где сошлись цивилизация и эти отпрыски земли, когда одна из дочерей природы, мирно толкущая дедовским методом зерно в ступке, из недр набедренной повязки достала телефон и на чистейшем английском стала кому-то объяснять, как протестировать ПК перед оптимизацией. Я как стоял с открытым ртом, так и замер. Вот вам и страна дикарей!

Мальчишка-зулус, пацан лет восьми, голенький и смешной, подбежал ко мне и стал с интересом рассматривать мою сумку для мобильника. Он вцепился в нее и хотел отобрать, а другой мальчишка тянул меня за ремень штанов. Я чувствовал неловкость и не знал, что делать, понимая, что ругаться с ними или закатить им трепача нельзя, это может породить международный конфликт. Я уже отчаялся спастись от назойливых мальчишек, к тому же не в меру любопытный страус начал тянуться ко мне своей мордой (дело происходило у загона для скота), и тут внезапно пришло спасение. Старая госпожа Ньямба вышла из хижины и позвала меня. При виде ее мои мучители бросились врассыпную и даже вредный страус поскакал подальше от меня.

Меня позвали обедать. Я зря опасался, что придется есть червяков или еще какую мерзость. Еда оказалась на удивление вкусная и сытная. Местные фрукты и овощи в посуде из тыквы, а также лепешки и страусиное мясо почти полностью смирили меня с этой страной. Фальк был молчалив – его, скорее всего, занимала судьба девочки. Да и мне было не по себе, хоть я и видел ее только во время разговора профессора по видеофону. Но события развивались так стремительно, что я не успевал прочувствовать в должной мере происходящее. Еще позавчера, став невольным свидетелем разговора профессора с Сагибом, я думал о вечеринках, удовлетворял любопытство в Интернете, выясняя подноготную людей-леопардов. А сейчас расхаживаю по деревеньке зулусов и воюю со страусами. Воистину неисповедимы пути судьбы!